Сон в пламени - [77]
Я увидел два экземпляра братьев Гримм: одна книжка была для совсем маленьких, а другая без выкрутасов и иллюстраций, напечатанная старым немецким шрифтом. Я выбрал вторую. Вспомнив рассказ Бака о «каноническом» тексте сказок, найденном в Оленбергском монастыре, я глянул на титульный лист.
– Это то, что ты ищешь.
Узнав голос, я обернулся. Он подстриг бороду и облачился в темно-синий двубортный костюм, точно такой же, как был у меня.
– Красивый костюм.
Ему это как будто польстило.
– Я тоже так подумал, когда увидел тебя в твоем. Яблочко от яблони…
– Почему ты теперь нормального роста?
– Перемены. Что-то новое. Новые перспективы. Так тебе нужна эта книга или нет? Я купил ее для тебя, можешь взять. Я уже знаю сюжет. – Он улыбнулся, показав белые ровные зубы.
– И новые зубы?
– Тебе не нравятся? – Он сложил руку в кулак – знакомый жест, и поднес к подбородку. Когда он снова улыбнулся, его зубы представляли собой коричневое кладбище, которое я видел раньше. – Так лучше?
– Зачем ты здесь?
– Ты все еще хочешь поговорить со мной, Вальтер. Мне казалось, я один раз давал тебе уже такую возможность. – Он отдернул обшлаг и посмотрел на золотые часы. – У тебя пять минут.
– Этого мало, слишком быстро. Ты должен дать мне время подумать, о чем спросить.
– Я ни хрена тебе не должен, сынок. Хочешь поговорить со мной? Говори.
– Это ты вызвал у Марис кровотечение? – Да.
– Зачем?
– Чтобы кое о чем тебе напомнить.
– Ты оставишь ее в покое, если я уйду к тебе?
– Я оставлю в покое обоих – и ее, и ребенка. Это мальчик, если интересуешься. И будет больше похож на нее, чем на тебя, – если когда-нибудь вырастет.
– Зачем тебе вредить ей? Какой смысл?
– А зачем ты вредишь мне, мальчик? В этом больше смысла? Я открыл перед тобой все возможности в мире. Но теперь впервые ты в точности знаешь, что происходит, так что это финал… Если останешься и попытаешься быть человеком, я остановлю тебя. Если вернешься ко мне, то оставишь после себя счастливую вдову и ребенка. Твой сын вырастет с чудесными мыслями о своем умершем папочке, а твоя жена больше не выйдет замуж. Она очень любит тебя. На этот раз сделай разумный выбор. Не как та гречанка.
– Это ты сделал Лиллиса таким?
– Да. У тебя полторы минуты.
– А что, если я пойду с тобой?
– Сначала ты здесь умрешь. Мы покинем этот мир и вернемся в тот, которому ты принадлежишь. И тогда мне придется снова показать тебе, как стать самим собой. Тем, кем ты должен быть.
– В одном из снов ты сказал, что наше место в Вене!
– В другой Вене, Вальтер. В городе, который ты забыл. В прошлом ты столько раз был здесь со мной. И в каждой жизни ты чувствовал тягу жить здесь, но так и не понимал почему. Вена – город твоего отца. Последний вопрос.
– А что, если я скажу нет?
– Не скажешь. Ты слишком любишь Марис. Это одна из твоих хороших сторон. Осознав, что выбора нет, ты вернешься домой.
– А что, если не вернусь?
– Марис умрет, а ребенка заберу я. И ты ничего не сможешь с этим поделать. До свидания… Нет, не прикасайся ко мне! Пока ты не знаешь моего имени, твоя магия действует только на них. Иногда. Тогда, в моей комнате, когда я не мог тебя видеть, это была просто шутка. Не считай это знаком. Вот почему я хочу, чтобы ты вернулся домой. Я хочу научить тебя всему, что ты забыл. – Он нежно дотронулся до моего плеча. – И первым уроком будет – выяснить, как зовут твоего папу.
– Сколько у меня времени?
– Месяц.
– И до тех пор ты оставишь нас в покое? В полном покое. Никаких хитростей, слежки…
Он взглянул на меня.
– Что ж, это справедливо. Я оставлю вас в полном покое. Нет, я дам вам время до твоего дня рождения. Это двадцать шесть дней. Я дам вам двадцать шесть дней покоя, чтобы вы попрощались. Это достаточно долгий срок.
Я внес в комнату новый монитор и подключил к компьютеру. Потом перебрал дискеты, снова ища текст-процессор. Я надеялся, что при включении не повторится то, что случилось в прошлый раз.
Названия компьютерных программ звучали как жаргон вахтенных в сериале о звездолете «Энтер-прайз»: «V-Ram», «Copy Star», «Signum».
– Я думаю, нам следует установитьV-Ram щиты, мистер Спок. Мы приближаемся к Сигнуму.
– Это всего лишь копия звезды, сэр. Нет повода для беспокойства.
Среди этих космических слов появилось «Дега».
– Дега? Это еще что за новость? Я вставил диск в компьютер и включил его. Это оказалась одна из художественных программ Марис.
После некоторых манипуляций я умудрился вызвать из машинной памяти чертежи домов и городов.
Как она все-таки талантлива! Талант, юмор и удивительная интерпретация мира. Она не любила показывать незаконченные работы и рассердилась бы, узнав, что я роюсь в ее файлах. Но я тут же простил себя и продолжал смотреть.
Я никогда не спрашивал, не хотела ли она стать архитектором, вместо того чтобы проектировать фантастические города в миниатюре. Когда человека нет поблизости, чтобы ответить, к нему всегда возникают вопросы. Она верила в магию и верила в Бога. Но что она думала о рае и аде? Кого она больше хотела, мальчика или девочку? Чем я действовал ей на нервы, о чем она мне не говорила? Что я должен сделать, чтобы исправиться?
Я увидел эскиз музея клоунов в форме волшебной шляпы, виллу у моря в виде женской руки, тянувшейся к воде.
Джонатан Кэрролл — американец, живущий в Вене. Его называют достойным продолжателем традиций, как знаменитого однофамильца, так и Г. Г. Маркеса, и не без изрядной примеси Ричарда Баха. «Страна смеха» — дебютный роман Кэрролла, до сих пор считающийся многими едва ли не вершиной его творчества. Это книга о любви как методе художественного творчества, о лабиринтах наваждения и о прикладной зоолингвистике (говорящих собаках).
Знаменитый архитектор получает необычный заказ — построить в одной из арабских стран музей, посвященный «лучшему другу человека». Все дело в том, что собаки играли мистическую роль в жизни местного царька, не раз спасая ее. Проект музея приходит внезапно — архитектор просто увидел его отражение на стене. Но все идет вкривь и вкось: в стране начинается гражданская война, и здание решено возводить в Австрии. Целая цепь совершенно невероятных событий и происшествий приводит архитектора к тому, что он с ужасом понимает — его заставили строить новую Вавилонскую башню, а истинный заказчик — вовсе не арабский князь…
Когда с вами происходит нечто особенное, найдите поблизости подходящую палочку — и не прогадаете. Это может быть встреча с любимым человеком или его внезапная смерть, явление призрака прошлого или будущего, убийственное выступление румынского чревовещателя по имени Чудовищный Шумда или зрелище Пса, застилающего постель.Когда палочек соберется много, устройте им огненную свадьбу.
В древней европейской столице — Вене — молодой американский писатель пытается заглушить давний комплекс вины, связанный с трагической смертью старшего брата. Заводя новые знакомства, позволяя себе влюбиться, он даже не догадывается, что скоро услышит замогильный клекот заводных птиц и треск пламени из цилиндра мертвого иллюзиониста.
Фрэнни Маккейб, начальник полиции городка Крейнс-Вью, известный читателям по романам «Поцеловать Осиное Гнездо» и «Свадьба палочек», приютил в своем кабинете хромого одноглазого бультерьера.Собака сдохла. Но в могиле оставаться не пожелала.Тут-то все и началось.Выведет ли волшебное разноцветное перо нашего героя из лабиринта фантасмагории?
Неутомимый бабник Винсент Эгрих умер. Но возвращен к жизни ангелами-хранителями – ангелами и в прямом смысле, и в переносном – в обличье двух прекрасных женщин, чтобы защитить от сил Хаоса своего еще не рожденного сына, которому суждено восстановить мировую гармонию. Но в первую очередь Этрих должен вспомнить обстоятельства собственной смерти…Впервые на русском.
В полночь 31 января 1999 года две тысячи человек прыгают в море с калифорнийской скалы. В полночь 31 января 999 года тысяча жителей бретонской деревушки сидят в лодках, установленных высоко над землей, и ждут нового всемирного потопа. А человек по имени Жилец составляет Апокалиптический Календарь; он уверен, что новое тысячелетие – эра Хаоса – началось не 1 января 2000 года, а 7 мая 1968 года, и его уверенность заразна. В прихотливом калейдоскопе образов, в водовороте сталкивающихся и разбегающихся персонажей, на пересечении взаимозависимых и сложносочиненных историй любви читателю открываются панк-сцена конца 1970-х и экстремальная порноиндустрия, токийские отели воспоминаний – где в отличие от отелей любви девушки торгуют не своим телом, а воспоминаниями – и утративший реальность, насыщенный кинематографическими символами Лос-Анджелес...
Лос-Анджелес поделен на множество часовых поясов и отграничен от остальной Америки кольцами пожаров и противопожаров.Рожденный в воспаленном воображении газетного обозревателя фильм-мистификация обретает самостоятельное существование.Каждый месяц флотилия китайских джонок доставляет в город свой таинственный груз.В бетонном кубе по прозванию Бункер снимают порнофильм «Белый шепот».Все это и многое другое высвечивается во вспышке Мнемоскопа – замаскированного под современную монументальную скульптуру оптического прибора, призванного вернуть утраченные воспоминания.
Синяя Борода слушает Вагнера и увлекается символистами. Кот в сапогах примеряет роль Фигаро. Красная Шапочка зубастее любого волка. Любовь Красавицы обращает зверя в человека, но любовь Чудовища делает из человека зверя.Это — не Шарль Перро. Это — Анджела Картер, удивительная и неповторимая. В своем сборнике рассказов, где невинные сюжеты из Шарля Перро преобразуются в сумрачные страшилки, готические и эротические, писательница добилась ослепительного совершенства...
Почему считается, что цыгане умеют предсказывать будущее?Почему на долларовой банкноте изображены пирамида и светящийся глаз?Почему статуя Моисея работы Микеланджело имеет рожки на голове?Потому что современной эпохе предшествовал Эгипет; не Египет, но — Эгипет.Потому что прежде все было не так, как нынче, и властвовали другие законы, а скоро все снова переменится, и забытые боги опять воцарятся в душах и на небесах.Потому что нью-йоркские академические интриги и зигзаги кокаинового дилерства приводят скромного историка Пирса Моффета в американскую глушь, тогда как Джордано Бруно отправляется в странствие длиною в жизнь и ценою в жизнь, а Джон Ди и Эдвард Келли видят ангелов в магическом кристалле.Обо всем этом — в романе «Эгипет» несравненного Джона Краули; первом романе тетралогии, которая называется — «Эгипет».