Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I - XL. - [21]

Дайюй ничего не поняла, но Таньчунь и ее сестры знали, что речь идет о Сюэ Пане, старшем сыне тетушки Сюэ, жившем в Цзиньлине. Недавно он совершил убийство и думал, что это сойдет ему с рук – ведь он был из богатой и знатной семьи. Однако дело разбиралось в суде области Интяньфу, его дяде, Ван Цзытэну, сообщили об этом в письме. Вот он и решил предупредить госпожу Ван, а также написал, что ее сестра с детьми едет в столицу.

Чем окончилось это дело, вы узнаете из следующей главы.

Глава четвертая

Юноша с несчастной судьбой встречает девушку с несчастной судьбой;

послушник из храма Хулумяо помогает решить трудное дело

Итак, Дайюй и ее сестры пришли к госпоже Ван как раз, когда она беседовала с женщинами, присланными женой ее старшего брата. Речь шла о том, что на ее племянника Сюэ Паня подали в суд, обвиняя его в убийстве. И поскольку госпожа Ван была занята, сестры отправились к Ли Вань, вдове покойного Цзя Чжу. Он умер совсем еще молодым, оставив после себя сына Цзя Ланя, которому исполнилось нынче пять лет, и он уже начал ходить в школу.

Ли Вань была дочерью Ли Шоучжуна, известного чиновника из Цзиньлина. Когда-то он занимал должность Ведающего возлиянием вина[44] в государственном училище Гоцзыцзянь. Одно время в их роду было принято давать образование и мужчинам, и женщинам. Но Ли Шоучжун принадлежал к тому поколению, когда женщин перестали учить по принципу: «Чем меньше девушка образованна, тем больше в ней добродетелей». Поэтому Ли Вань прочла лишь «Четверокнижие для девушек» и «Жизнеописание знаменитых женщин», кое-как выучила иероглифы и знала несколько имен мудрых и добродетельных женщин прежних династий. Главным ее занятием были шитье и рукоделие. Поэтому имя ей дали Вань – Белый шелк, а прозвище Гунцай – Искусная швея.

Рано овдовев, Ли Вань, хотя жила в довольстве и роскоши, так исхудала, что была похожа на засохшее дерево, ничто на свете ее не интересовало. Всю себя она посвятила воспитанию сына и служению родителям покойного мужа, а на досуге вместе со служанками занималась вышиванием или читала вслух.

Дайюй была в доме гостьей, но сестры относились к ней как к родной. Единственное, что беспокоило девочку, – это ее престарелый отец.

Но оставим пока Дайюй и вернемся к Цзя Юйцуню. Вы уже знаете, что он получил назначение в Интяньфу и отправился к месту службы. Едва он вступил в должность, как в суд пришла жалоба: две семьи затеяли тяжбу из-за служанки и дело дошло до убийства. Цзя Юйцунь распорядился немедленно доставить к нему на допрос истца.

– Убит мой хозяин, – сказал истец. – Он купил девочку, как потом выяснилось, у торговца живым товаром. Деньги мы заплатили, но хозяин решил дождаться счастливого дня, чтобы ввести девочку в дом. Но торговец тем временем успел ее перепродать в семью Сюэ, которая славится своей жестокостью и к тому же весьма влиятельна. Когда мы пришли заявить свои права на девочку, толпа здоровенных слуг набросилась на моего хозяина и так его избила, что он вскоре умер. Убийцы скрылись бесследно, и хозяин их тоже. Осталось всего несколько человек, никак не причастных к делу. Я подавал жалобу за жалобой, но прошел год, а делом этим никто не занялся. Прошу вас, почтеннейший, сделайте милость, арестуйте злодеев, и я до конца дней своих буду помнить ваше благодеяние!

– Как же так? – вскричал Цзя Юйцунь. – Убили человека и сбежали! Неужели ни один не задержан?

Он не мешкая распорядился выдать судебным исполнителям верительную бирку на арест всех родичей убийцы, взять их под стражу и учинить допрос под пыткой. Но тут вдруг Цзя Юйцунь заметил, что привратник, бывший тут же, делает ему знаки глазами.

Цзя Юйцунь покинул зал, прошел в потайную комнату и отпустил слуг, оставив только привратника.

Тот справился о здоровье Цзя Юйцуня и промолвил с улыбкой:

– Прошло почти девять лет с той поры, как вы стали подниматься по служебной лестнице, господин! Вряд ли вы меня помните.

– Лицо твое мне как будто знакомо, – сказал Цзя Юйцунь. – Где мы с тобой виделись?

– Неужели, господин, вы забыли родные места? Храм Хулумяо, где жили девять лет назад?

Только сейчас у Цзя Юйцуня всплыли в памяти события тех дней и маленький послушник из храма Хулумяо. После пожара, оставшись без крова, он стал думать, как бы без особого труда заработать себе на пропитание, и когда стало невмоготу терпеть холод и стужу во дворе, под открытым небом, отпустил себе волосы и поступил привратником в ямынь. Цзя Юйцунь ни за что не узнал бы в привратнике того самого послушника.

– Вот оно что! – воскликнул Цзя Юйцунь, беря привратника за руку. – Оказывается, мы старые друзья!

Цзя Юйцуню долго пришлось уговаривать привратника сесть.

– Не стесняйся! Ведь ты был моим другом в дни бедствий и нужды. Мы здесь одни, помещение не служебное. Садись же!

Когда наконец привратник сел на краешек стула, Цзя Юйцунь спросил:

– Ты хотел что-то сказать? Я заметил, как ты делал мне знаки глазами.

– Неужели у вас нет «Охранной памятки чиновника» для этой провинции? – в свою очередь спросил привратник.

– Охранной памятки? – удивился Цзя Юйцунь. – А что это такое?

– Это список имен и фамилий наиболее влиятельных и богатых семей, – объяснил привратник. – Его должен иметь каждый чиновник в провинции. С этими богачами лучше не связываться. Мало того что отстранят от должности, лишат звания, так ведь и за жизнь нельзя поручиться. Недаром этот список называют «Охранной памяткой». А о семье Сюэ и говорить не приходится. Дело, о котором шла речь, – простое. Но прежние начальники дрожали за свое место и готовы были поступиться и долгом и честью.