Сон павлина - [24]

— Да, пока не наблюдается. Но сам пойми — вспомнить то, что было с тобой сто, двести лет тому назад, довольно трудно. Так что, я надеюсь, память восстановится со временем. Пусть вспомнят не всю жизнь, но хотя бы привычки.

Журналист хитро посмотрел на ученого и попробовал предопределить события:

— Мне кажется, Бруно не интересуется звездами, а занимается чем-нибудь другим.

— Он очень любознателен. Когда я подарил ему подзорную трубу, он целый день возился с ней, — похвалился Валерий и предложил: — Но если ты сомневаешься, пойдем, проверим, чем он занимается.

Когда они вошли в комнату астронома, Бруно возился с трубой, но вид оптического прибора вызвал у ученого глубокое разочарование. Он был разобран, точнее, трудно было назвать подзорной трубой то, что от нее осталось: корпус трубы был распилен на три цилиндра, в каждом из них была засыпана земля и из нее торчали тонкие стебельки.

— Что ты сделал? — спросил, помрачнев, Валерий.

Бруно ничуть не смутился, а с гордостью пояснил:

— Посадил вьющиеся комнатные растения. По телевизору говорили, что их корни лучше растут в длину, а труба как раз очень подходит для этого.

Валерий огорченно вздохнул:

— А я надеялся — тебя увлекут Орион и Андромеда.

— А они меня и увлекли, — он схватил со стола журнал «Садоводство» и зачитал: «Орион — так назвал садовод-любитель новый сорт огурцов, выращиваемых на подоконнике в домашних условиях. Сорт дает за зиму до тридцати килограммов плодов с квадратного метра». А вот здесь дальше и про Андромеду сказано: — Он стал быстро перелистывать страницы и, остановившись на одной, с воодушевлением прочел: «Институтом полярного цветоводства создан новый цветок — Андромеда, способный цвести два раза в год. Цветок поражает голубизной цвета и необычным ароматом, напоминающим запах белой акации». Представляете, какой тонкий аромат, — и он в восхищении покачал головой.

Валерий был очень зол для того, чтобы представить себе то, чего ему никогда в жизни не приходилось нюхать. Результаты опыта оказывались совершенно не теми, которых он ожидал, поэтому в ответе его послышалась явное раздражение.

— Зачем представлять? Купил духи «Белая акация» — и нюхай сколько угодно.

— Ни к чему тратить на духи деньги, — возразил Джордано. — Достаточно захотеть, чтобы в воздухе был разлит аромат желаемого цветка — и все будут наслаждаться запахом бесплатно.

Он бросил пристальный взгляд сначала на журналиста, потом — на ученого, и они в тот же момент ощутили сладостное благоухание.

Валерий, не веря себе, повел носом, потом подтвердил:

— А ведь точно пахнет.

В комнату заглянула Клеопатра.

— Что это вы уединились?

— Вдыхаем ароматы цветов, — ответил Павел. — Чувствуешь, какой тонкий запах разлит вокруг?

Девушка втянула в себя воздух и недоверчиво произнесла:

— Я лично ничего не замечаю. Мне кажется, пахнет землей.

— Нет, акацией, — настоятельно повторил Павел. — Я это ощущаю очень отчетливо.

Клео снова повела носом и уже уверенно заявила:

— Мерещится вам неизвестно что.

Ученый обратил внимание на слово «мерещится», и его цепкий ум сразу же провел некоторую параллель между тем, что чувствовала девушка и они.

— Джордано, попробуй-ка пожелать, чтобы Клеопатра с Павлом увидели розы, — попросил он.

Джордано сделался серьезным, взгляд его приобрел холодную проницательность стального клинка, казалось, он пронзал насквозь. Молодой человек начал индуцировать невидимые поля, посылая в мозг журналиста и девушки импульсы-приказы, подчиняя своей воле чужие чувства и ощущения.

Через несколько секунд Клеопатра радостно воскликнула:

— Вижу море роз. Ах, какие чудесные!

— Да, я тоже вижу кремовые и алые.

— А я не вижу, потому что Джордано этого не пожелал мне. Следовательно, он обладает гипнозом, — сделал вывод Валерий, и глаза его сверкнули радостью. — Я же говорил, что у моих учеников должны открыться необыкновенные способности.

Он, а за ним и остальные устремились в гостиную, где Ломоносов с помощью тетушки Лиды расставлял на столе блюда, а Пушкин, как обычно, созерцал экран телевизора. Искрясь от счастья, Валерий объявил:

— Товарищи, мы обнаружили у Джордано необыкновенное свойство — он владеет гипнозом. Джордж, сделай так, чтобы каждый из нас увидел на диване тигра, — попросил он.

Джордано повел вокруг черным пронзительным взглядом, и поведение маленькой компании тотчас же изменилось. Взоры присутствующих сосредоточились на диване. На лицах мужчин застыло напряженное выжидание, в глазах женщин замер испуг.

— Какая отвратительная кошка, — фыркнула Клеопатра. — Она не сводит с меня противных желтых глаз.

— Здоровый тигр, — отметил Пушкин. — Если бы его сейчас пристрелить, из шкуры вышел бы замечательный теплый полушубок.

— Он потягивается и зевает, как будто у себя дома, — возмущенно проговорила тетушка Лида.

— Ой, Джордано, он идет ко мне! Убери его немедленно, — воскликнула Клеопатра и испуганно попятилась назад.

То, что тигр направляется к девушке, видели и остальные. Тогда Павел встал между воображаемым диким зверем и Клео и замахал руками, приговаривая:

— Пошел вон. Пошел.

Видение пропало.

— Вот, пожалуйста, массовый гипноз или, по научному — суггестия, — ученый потер от удовольствия руки. — Какое удивительное свойство — влияние неизвестного поля на чувства человека. Поразительно, не непонятно и до сих пор наукой не объяснено, ни как это происходит, ни откуда берется гипнотическая сила. Я поражаюсь, насколько мало мы знаем об окружающем мире и о самих себе.