Сон наяву - [31]

Айрин молчала, не сводя с него растерянных глаз. Он снова приблизился к ней и нежно провел пальцами по ее щеке. От этой ласки в горле Айрин образовался комок.

— Твои волосы как струящееся золото, твои глаза вспыхивают зеленым огнем, кожа у тебя нежная и прозрачная, как драгоценный фарфор. Неужели ты не видишь этого, Айрин?

Как ей хотелось верить, что именно такой Эдвард видит ее. Но в памяти остались его слова о том, что постоянство не его удел и что у него нет желания связывать себя обязательствами. Если бы она не была матерью близнецов, она бы, не задумываясь ни на секунду, согласилась на все условия, лишь бы находиться рядом с ним. Возможно, ее поддерживала бы надежда, что постепенно к нему придет настоящая любовь к ней и они не расстанутся.

Но надо реально смотреть на вещи. У нее дети, и она не может рисковать их безопасностью, пускаясь в рискованную любовную авантюру. Да и не верилось в глубине души, что такого мужчину, как Эдвард Фрост, могла бы привязать к себе надолго такая женщина, как она. Ростом не вышла, на лице веснушки, грудь слишком маленькая, а бедра, наоборот, непропорционально широкие. И кожа у нее не бархатная после болезни, а скорее напоминает наждачную бумагу.

Один раз ее уже втоптали в грязь, после чего она нашла в себе силы вернуться к жизни. Если ее предаст Эдвард...

Айрин отвернулась, избегая его пристального взгляда, и пожала плечами.

— У каждого свое представление о красоте.

Кажется, так говорят? Может, нам лучше спуститься вниз?

— Разумеется. — Эдвард почувствовал перемену в ее настроении и не сделал попытки дотронуться до нее. — Только должен предупредить тебя, Айрин, что я никогда не отступаю, если чего-нибудь добиваюсь.

Его слова Айрин восприняла как угрозу. Отчаяние навалилось на нее внезапно, как снежная лавина, закрыв с головой. Собрав остатки душевных сил, она направилась к лестнице, бросив ему через плечо:

— И всегда получаешь то, что заслуживаешь?

Она услышала звук досады, который вырвался у Эдварда.

— Сильно сказано, миссис Лэнгтон, — прокомментировал он.

Да, подумала Айрин, спускаясь по ступеням, для него это всего лишь игра, развлечение. Хорошо, что она не успела окончательно потерять голову там, на площадке. Ее чувство к Эдварду похоже на безумие, своего рода болезнь, которой можно переболеть и.., выздороветь. К отчаянию Айрин добавилась тоска.

Войдя в столовую, Айрин поймала на себе взгляд матери.

— Дорогая, да на тебе лица нет, ты бледная как полотно! — испуганно сказала она. — Для первого дня ты слишком много двигаешься.

— Я действительно устала, — призналась Айрин, чтобы воспользоваться этой отговоркой и не сидеть со всеми за столом. — Если вы не возражаете, я пойду лягу, — сказала она, чувствуя, что ноги под ней подгибаются и у нее не хватит сил подняться еще раз по лестнице. — Спокойной ночи и счастливого Рождества.

— Я провожу тебя, — быстро сказал Эдвард. — Не хватало еще, чтобы ты упала на лестнице. — Он взял ее за руку, не обращая внимания на протест.

— Я скоро вернусь, Рандольф, приготовь мне черный кофе и добавь в него немного бренди.

— Я в состоянии сама дойти до спальни, — пробормотала Айрин, когда они подошли к лестнице. — Возвращайся в столовую и пей свой кофе.

— Хочешь мной командовать? — усмехнулся Эдвард, задумчиво глядя на бледное лицо Айрин с запавшими глазами. — Твоя мама права, ты слишком долго была на ногах для первого дня. Мне надо было раньше это сообразить. Придется исправить допущенную ошибку.

Нервы Айрин были на пределе, присутствие рядом Эдварда становилось просто невыносимым для нее.

— Давай-ка, я сам уложу тебя в постель.

С этими словами он поднял ее на руки и понес вверх по лестнице.

— Отпусти меня, я пойду сама!

— Возможно, но так гораздо приятнее.

Одолев лестницу, он взглянул на нее и наградил таким поцелуем, что у нее перехватило дыхание. Он был таким притягательным, что Айрин утратила последние силы к сопротивлению.

Хорошо бы это мгновение длилось вечно! — подумала она. Конечно, были у нее и другие желания. Например, стать для него любимой и единственной на всю жизнь. Желания и мечты...

Эдвард не выпускал ее из рук, пока они не вошли в спальню Айрин. Здесь он поставил ее на ноги.

— Мне уйти? — Он испытующе смотрел на нее.

Айрин едва удержалась от мелодраматического: «Нет! Не уходи!».

— Да, пожалуйста. Эдвард, не забудешь о наших с Джун подарках для близнецов? Обычно мы оставляем подарки в наволочке под елкой.

— Не беспокойся, все будет в порядке. Мы с Рандольфом уже приготовили мешок с подарками и положим его под елку перед тем, как лечь спать.

— Спасибо вам.

— Это вам спасибо, мы с Рандольфом получили от подготовки к празднику массу удовольствия.

— Ну да, большое удовольствие, что мы тут у вас все перевернули, превратив твой дом в больницу, — сказала Айрин.

Эдвард улыбнулся, склонил голову и нежно поцеловал ее.

— Самое большое удовольствие, что ты здесь, в моем доме.

— Спокойной ночи, Эдвард, — прошептала Айрин. — Счастливого тебе Рождества.

Она отвернулась, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы, услышала, как он пошел к двери, открыл и тихо закрыл за собой. Тогда она заметила, что дрожит всем телом, и обхватила себя руками. Как только он ушел, ей стало холодно и пусто. Канун Рождества, самого прекрасного праздника года. Она дошла до окна и несколько минут смотрела в заснеженный сад.