Сон и Пепел - [64]

– До сих пор не пойму, как можно быть такой отстраненной? – Моран вдруг подсел поближе. – Хочешь, высушу твою мантию? Я недавно изучал одну печать. Не уверен, что все выйдет как надо, но почему бы не попробовать? – Он потянулся было к поясу. – Ой, точно. Я все израсходовал на того парнишку. Ну, ничего не поделаешь, тогда нам лучше просто вернуться. Ты забежала так далеко, что идти обратно придется долго. – Он поднялся, протягивая ко мне руки.

– Что ты делаешь? – насторожилась я, отодвигаясь.

– Хочу тебя поднять. Ты ведь не сможешь идти самостоятельно.

– Не смей. Отойди.

Брови Морана сошлись на переносице. На меня посмотрели как на упрямого ребенка. Но мне было все равно – надо лишь немного отдохнуть, и силы вернутся.

– Сорель, зачем упрямиться, когда я помочь хочу? Подожди-подожди… Ты сейчас упадешь! – Он ухватил меня за плечо в последний момент, не давая рухнуть с камня на холодную землю. – Хорошо. Тогда, может, просто будешь держаться за меня? Но как ты собираешься участвовать в совместной охоте? А вдруг тебя серьезно ранят? Тоже не позволишь никому тебе помочь?

В отличие от прошлых порицаний, в этот раз в его словах был смысл. Я правда почувствовала себя глупо. Просто… это же Люций Моран! Именно потому, что это он, я не могла нормально реагировать.

– Ладно, ты прав, – с неохотой сдалась я, все еще ощущая некий подвох.

– Вот так бы сразу. – Уже через несколько секунд я оказалась на ногах. Моя рука легла на его плечи, а ладонь Люция – на мою талию. – Хорошо, идем. Нам в ту сторону, – добавил он, делая первый шаг.

Мы брели по лесу, пока неугомонный Моран все продолжал болтать.

– Ты вроде такая худая, но, Сорель, как ты удерживаешь свой клинок? Даже если его вес становится меньше из-за установленной связи, это удивительно. Однажды ты даже победила Рафаиля. Ты точно должна мне спарринг. Почему мы еще ни разу не сражались? Я, конечно, понимаю, что играть в догонялки интереснее, мы тогда хорошо повеселились в столовой, но не хочется постоянно получать наказания по таким пустякам.

Догонялки? Моран про тот случай, когда я хотела его зарубить?

Дождь давно завершился, но теперь все вокруг темнело от пропитавшей землю влаги.

– Разве не все твои наказания получены по пустякам? – сухо спросила я.

– Не все.

– Но как ты понимаешь, пустяк это или нет? Даже невинный проступок может стать причиной горя. – В этот раз я не укоряла его, а пыталась понять.

– Если так рассуждать, то и следование правилам может принести беду. Все очень неоднозначно.

– Приведи пример.

– Да легко! Недавно я предлагал тебе присоединиться ко мне и найти виновника, который крушит реликвии в Академии. Но ты отказалась, – вещал Люций, его голос звучал громко, почти у самого моего уха. Я поморщилась. Мне не нравилась чужая близость, особенно прикосновения. Но эмоции Морана были легкими, невесомыми, как облака на небе. Даже когда чувства дива имели негативную окраску, ни одно из них не было направлено на меня. Это еще одна из причин, по которым я не воспринимала издевки юноши всерьез. – Что, если и твое бездействие тоже станет причиной несчастья?

– Глупость, – процедила я, отвернувшись. – По твоим словам, любой поступок может принести вред.

– Верно. Но разве не правильнее будет решать в каждом конкретном случае? Правила писали такие же даэвы, как мы. А они уж точно не могли предвидеть всех обстоятельств. Если у тебя достаточно ума, то лучше доверять самому себе.

– Ты, как всегда, слишком самонадеян, – произнесла я. Некая доля истины в словах дива имелась, но мы не одиночки, чтобы постоянно поступать так, как нам заблагорассудится. – Ты не можешь вечно пренебрегать решениями соратников.

– Если иметь свое мнение – это быть самонадеянным, то пусть будет так. Я лучше понесу ответственность за свои ошибки, чем останусь в стороне. И не говори мне, что ты не такая же. Пусть мы используем разные методы, но идем по одному пути, – убежденно заявил див, и его слова неожиданно оставили след в моей душе.

«Но идем мы по одному пути…» – повторила я про себя.

Действительно ли это так?

Повисло гнетущее молчание. Я посмотрела под ноги. Люций почти взвалил меня на себя, отчего двигались мы быстро.

– Но не стоит путать сказанное мною с легкомыслием. Тогда, два года назад, мой поступок был легкомысленным и халатным… Сара? – Люций посерьезнел. – Ты потеряла кого-то близкого?

– Почему ты так решил? – отстраненно спросила я.

– Я почувствовал это, когда оторвал твою руку от кристалла на занятии по сновидениям.

Мое сердце испуганно замерло.

– Ты видел что-то в его отражении? – сглотнув, проговорила я.

– Нет, – поспешно откликнулся Люций. Но он сам на себя похож не был. Отчего-то див испытывал вину.

Лжет или нет?

Я не боялась монстров, но мысль о том, что кто-то узнает правду, ввергала в тихую панику и заставляла кровь стыть в жилах.

Над головой громко и пронзительно прокричала птица, а весь остальной лес, наоборот, тревожно затих.

Я было промолчала и, когда, казалось, возможность для ответа была упущена, вдруг глухо сказала:

– Мой отец стал ревенантом. Он не был мне родным по крови, нашел меня совсем маленькой в лесу. До его смерти я даже не знала, кем являюсь. – Я впервые кому-то рассказывала об этом самостоятельно. В горле стоял ком, но я продолжила, хотя знала, что, скорее всего, в будущем буду себя корить за несвойственную болтливость. Ведь лучше всего было, как и прежде, проигнорировать Люция. – Это случилось ночью. Мне только исполнилось одиннадцать. Мы путешествовали и остановились на ночь в сторожке. Во время сна отцом овладела тьма. Он был хорошим человеком, поэтому перевоплощение происходило медленно. В ином случае я бы сразу умерла, но он упорно боролся с тьмой, что захватила его. Это длилось несколько часов, прямо у меня на глазах, а потом… Я не смогла его спасти.