Сомнительная репутация - [58]

— Разумно. Помфри не из тех, кто поступает достойно. — Энтони помолчал. — А миссис Лейк ты расскажешь о том, что произошло сегодня?

— Черт побери, за кого ты меня принимаешь? За идиота? Конечно, я не собираюсь информировать ее о сегодняшних приключениях.

Энтони кивнул:

— Я так и предполагал. Конечно, ты оставишь ее в неведении, поскольку не желаешь, чтобы она слишком тревожилась за тебя.

— Это не имеет никакого отношения к делу. Я не расскажу ей о встрече с этими двумя мужчинами, так как уверен, что она, воспользовавшись возможностью, прочитает мне утомительную нотацию.

Энтони позабавили слова Тобиаса.

— В духе той, что ты прочитал ей, когда обнаружил, что она отправилась к Хаггету, вырядившись уборщицей, и попала в переделку?

— Именно. Мне не хотелось бы, чтобы теперь она отчитывала меня.

Лавиния сидела за завтраком, когда услышала голос Тобиаса в холле:

— Не трудитесь, миссис Чилтон. Я знаю дорогу, и нет необходимости представлять меня.

Эмелин улыбнулась:

— Похоже, у нас ранний посетитель.

— Он явно чувствует себя здесь как дома. — Лавиния подхватила вилкой кусочек яичницы. — Какого дьявола ему нужно в такой час? Если Тобиас намерен заставить меня выслушать еще одну нотацию о том, что я не должна и шагу ступить, не сообщив ему об этом, пусть как следует подумает.

— Успокойся.

— Как сохранить спокойствие, когда речь идет о мистере Марче? У него талант будоражить всех. — Лавиния застыла с вилкой в руке, ибо внезапная мысль осенила ее — Боже, неужели случилось что-то ужасное?

— Вздор! Мистер Марч, похоже, вполне здоров и бодр.

— Я имела в виду что-то ужасное в связи с нашим расследованием.

— Уверена, он сообщил бы, если бы дело было в этом.

— Напрасно ты так уверена, — мрачно заметила Лавиния. — Как я говорила еще в Италии, мистер Марч любит темнить.

Дверь открылась, и Тобиас вошел в столовую, внеся с собой в маленькую, уютную комнату атмосферу энергии, силы и бодрости. Лавиния поспешно проглотила яичницу, стараясь не задумываться о причинах легкого возбуждения, которое охватило ее при виде Тобиаса.

Что же в нем вызывает в ней такой трепет? Он не высок, и никто бы не назвал его красивым. Тобиас крайне редко бывает учтив, как подобает джентльмену, и ему определенно пора сменить портного.

Хотя Лавиния, похоже, физически привлекала его, но она вовсе не была уверена, что нравится ему. В их отношениях не было ничего поэтического; напротив, их соединяли деловые отношения и вместе с тем невероятно чувственные. «По крайней мере с моей стороны», — подумала Лавиния. Она сомневалась, что для Тобиаса в них было что-то особенное.

Может, странное ощущение, возникающее у нее при виде Тобиаса, только нервная реакция? В этом нет ничего удивительного, поскольку последние дни были для нее очень напряженными.

Раздраженная таким выводом, она ожесточенно скомкала салфетку на коленях и сердито посмотрела на Тобиаса:

— Что привело вас сюда в столь ранний час, мистер Марч?

Он насмешливо поднял брови:

— И тебе добрый день, Лавиния.

— Не обращайте на нее внимания, мистер Марч, — смутилась Эмелин. — Тетя плохо спала этой ночью. Не хотите ли кофе?

— Благодарю вас, мисс Эмелин. Чашка кофе была бы весьма кстати.

Лавиния проследила за тем, как осторожно Тобиас опускается в кресло, и нахмурилась:

— Вы опять перетрудили ногу, сэр?

— Слишком много движений пришлось сделать прошлой ночью. — Он улыбнулся Эмелин и принял у нее чашку кофе. — Не тревожьтесь.

— Я вовсе не тревожусь, — надменно заверила его Лавиния. — Просто полюбопытствовала. Меня совершенно не касается состояние вашей ноги.

— Вы совершенно правы, мадам.

Внезапно Лавиния вспомнила о том, как его ноги устроились между ее ногами в ту ночь в карете. Она встретилась с Тобиасом взглядом и тут же поняла, что он тоже думает о той пылкой встрече.

Опасаясь, что краска зальет ее лицо, Лавиния поспешно занялась яичницей.

Эмелин, пребывающая в полном неведении, мило поинтересовалась:

— Вы танцевали прошлой ночью, сэр?

— Нет, — ответил Тобиас. — Моя нога плохо реагирует на танцы. Я занимался другим родом деятельности.

Лавиния сжала вилку так, что побелели костяшки пальцев. Уж не был ли он с другой женщиной этой ночью?

— У меня сегодня насыщенный день, — отрывисто сказала она. — Не объясните ли, что привело вас сюда?

— У меня, кстати, тоже много планов на сегодня. Возможно, нам стоит их сверить.

— Что касается меня, то я намерена спросить миссис Воэн, не выскажет ли она свое мнение по поводу восковых фигур в верхней галерее Хаггета, — сообщила Лавиния.

Тобиас одарил ее учтивой улыбкой:

— И как же вы собираетесь провести ее в ту комнату, если даже она согласится? Вы что, нарядите ее уборщицей?

Его снисходительный тон разозлил Лавинию:

— Нет, я придумала другой способ попасть в галерею. Полагаю, можно подкупить юношу, продающего внизу билеты.

— Вы настроены серьезно?

— Конечно, сэр. — Она лучезарно улыбнулась ему. Тобиас поставил чашку на блюдце.

— Проклятие, Лавиния, ты прекрасно знаешь: я не желаю, чтобы ты шла в галерею одна.

— Я пойду туда не одна, а с миссис Воэн. — Она помолчала. — Приглашаю и вас, если пожелаете.

— Принимаю приглашение.

Последовала короткая пауза. Тобиас взял себе тост.