Сомнительная полночь - [3]

— Продолжайте, — ответил мужской голос.

Лица повернулись в сторону Грэхема, и он начал свою небольшую речь.

— Я не буду останавливаться на том, каким способом мы сюда попали, — сказал он. — Я не буду также обсуждать тот факт, что нечто необычное было проделано с нашими головами, шуточки по этому поводу мы успеем выслушать после. У нас нет представления о времени, никто совершенно не помнит, что случилось во время полета Стокгольм — Лондон, и, насколько я понимаю, никто не может сказать, где мы находимся.

— В Южной Америке, — откликнулся кто-то.

— В Голливуде, — возразил другой.

— Прошу вас, — Грэхем поднял руку. — Я хотел сказать, что это место не обладает никакими признаками, позволяющими понять, куда мы попали. Единственный признак — абсурдность всей ситуации. Мы прибыли в упаковке, напоминающей гробы, мы оказались в городе, который вовсе не город, мы сидим в гостинице, где нет постояльцев, но у всех нас вдруг появился лингвистический талант. Далее. Поскольку наш багаж доставлен, я смею предположить, что нам здесь придется киснуть долго.

— Давайте ближе к делу, старина! — воскликнул Мохан дас Гупта.

— А дело в том, — Грэхем произнес это с нажимом, — что мы, черт нас всех побери, должны как-то объединиться. Иначе мы будем терять время, ломая руки и проливая слезы в бокалы.

— Простите, пожалуйста, а что вы предлагаете? — спросила темноволосая женщина лет тридцати пяти, не то чтобы красивая, но яркая.

Рассел Грэхем оценил вопрос и взглянул на нее с благодарностью.

— Прежде чем мы продолжим, — ответил он, — хорошо было бы нам всем представиться. Я — Рассел Грэхем, член парламента. Англичанин, естественно. А вы, мадам?

— Анна Маркова, журналистка. Русская… А каковы ваши политические взгляды, господин Грэхем?

— Это что, важно?

— Может быть.

— Хорошо, я отвечу. Я социалист — в некотором роде.

Анна Маркова пожала плечами:

— Ну что ж, могло быть и хуже.

Раздались аплодисменты.

— Кстати, в ответ на ваш вопрос, мисс Маркова, я предлагаю нам всем разбиться на группы, Одна группа может обследовать отель и подумать о нашем размещении — это нам скоро понадобится. Другой группе следует осмотреть местность. Третьей нужно позаботиться о нашем питании. А четвертая могла бы попытаться как-то осмыслить все, что с нами произошло.

Высокий стройный мужчина, чуть моложе Грэхема, попросил слова:

— Меня зовут Роберт Хаймэн, англичанин, служащий. Предложения мистера Грэхема мне кажутся дельными.

Потом поднялся еще один мужчина, плотный блондин:

— Я Гуннар Рудефорс, учитель. Швед. Да, мистер Грэхем прав, мы должны что-то предпринять.

Потом представилась девушка лет девятнадцати, сидевшая за столом с двумя подружками. Она сильно волновалась и говорила так тихо, что ее почти не было слышно:

— Меня зовут Андреа Смолл. Я студентка из Англии; честно говоря, я просто боюсь. Я до смерти напутана. И мои подруги тоже. Нам бы хотелось, чтобы нам посоветовали, что делать.

— Я с этим согласен, думаю, большинство тоже согласится. — Это сказал крупный мужчина с соломенными волосами, рядом с которым сидела привлекательная пышная блондинка. — Меня зовут Пол Редмэн, я американец, литературный агент. А это моя жена, Марион. Поскольку мистер Грэхем первым предложил что-то конструктивное, полагаю, что именно он должен взять на себя руководство.

Глядя на Грэхема, Тур Норстед поднял свой бокал:

— Я думаю, сэр, вы сами на это напросились. — Потом добавил: — Позвольте представиться, Тур Норстед, швед, моряк-радиотехник.

Грэхем отпил виски.

— Есть возражения? Мне хотелось бы знать, прежде чем я сделаю эту глупость, то есть приму ваше предложение. Иначе говоря, может быть, есть другие кандидатуры?

Все промолчали. Грэхем улыбнулся:

— Ну что ж. Да падет это решение на ваши головы.

Поскольку я по опыту знаю, что там, где слишком много спорят, дело стоит, то предлагаю кое-какие меры защиты для себя и для вас. Первое: я требую всей полноты власти. Второе: если четверо или больше человек подвергнут мою кандидатуру сомнению, будем выбирать другого. Ставим на голосование?

Глядя на лес рук, Грэхем подумал, что впервые в жизни его кандидатура прошла единогласно.

Бомба взорвалась несколькими секундами позже.

Слово попросил незаметный мужчина небольшого роста.

— Меня зовут Джон Говард, я учитель, англичанин. — Он указал на сидящую рядом женщину, нервно вертевшую в руках бокал виски с содовой: — Моя жена Мэри. Мы оба преподаем физику, и мне кажется, мы заметили нечто такое, что могло ускользнуть от внимания остальных. — Он колебался, говорить ли дальше. — Это довольно неприятное наблюдение. Может, мне стоит обсудить вопрос сначала только с вами, мистер Грэхем?

Грэхем покачал головой:

— Нет, я не люблю секретов, мистер Говард. Наше положение уже настолько неприятно, что его трудно испортить еще больше.

Джон Говард улыбнулся как-то виновато:

— Здесь кто-то предположил, что мы в Южной Америке или в Голливуде. К сожалению, я думаю, нам придется исключить оба эти варианта.

— Значит, вы знаете, где мы? — с надеждой спросил Грэхем.

— Нет. Но я знаю, что мы не там, где думаем.

— А точнее?

— Мы не на Земле, — грустно сказал Говард.