Соловецкий концлагерь в монастыре. 1922–1939. Факты — домыслы — «параши». Обзор воспоминаний соловчан соловчанами. - [143]

Шрифт
Интервал

А не то, так обходным путем подножку подставят: «Уже, мол, писано — переписано село Борисово… Тут Картер с Брежневым целуется, а он лезет с Соловками полувековой давности». В этом случае отвернусь, да ляпну: — А по моему, во что поцеловать, в то бы наплевать…

Вернее же всего откликом на эту работу явится… заговор молчания. Одобрена, скажут, свободным миром лагерная эпопея в трех томах — хватит! Лучше ее не было и не будет. Правильно! Да я с ней и не соперничаю. Куда мне в калашный ряд! Я и в знаках-то препинания уже путаюсь, а литературным слогом от роду был слаб. Дерзаю лишь кое-что из опубликованного о Соловках подправить, очистить от неумеренных искажений, приблизить к истине, как я ее представляю себе по личному опыту и по рассказам соловчан на самих Соловках.

И еще такое могут присовокупить: — Этот, дескать, составитель антологии мемуарного лагерного жанра обошел полным молчанием душевные муки безвинных страдальцев красной Голгофы. Тут уж я для своей защиты снова призову И. Л. Солоневича:

«Мои очерки — писал он в книге РОССИЯ В КОНЦЛАГЕРЕ — несколько оптимистически окрашенные фотографии лагерной жизни (Свирьлага и Белбалтлага начала 30-х годов. М. Р.). Для антисоветски настроенного читателя агитация не нужна, а советски настроенный все равно ничему не поверит. И погромче нас были витии!» (стр. 60).

Из восемнадцатилетней истории концлагеря в Соловецком монастыре летописцы оставили воспоминания лишь о 1922–1934 гг. Все, что происходило на острове позже, до 1940 года, уместилось в нескольких фразах. Пидгайный, правда, подробно перечисляет многих украинских, белорусских и среднеазиатских партийных «вождей», заподозренных в националистических уклонах и за это отправленных на остров. Но самую обстановку в кремле не описывает, кроме случая с кражей картофеля узбеками или туркменами, да очень сомнительную картину отправки монашек на Зайчики. С превращением Соловков в 1937 г. в особую тюрьму, и описывать-то уже стало нечего. Советская тюремная жизнь известна: закрытые камеры и в каждой по «наседке» от ИСЧ (Бергер).

Перечитав еще раз первую книгу и рукопись второй, окончательно убедился, что при том материале, собранном мною за три года по всей Америке для этой работы, можно и надо было написать солиднее, лучше, понятнее, избежать многих повторений. Но «бодливой корове Бог рог не дает», а потому она «хоть шишкой, а боднет». Кто-то — забыл автора — в статье в НРСлове об умершем писателе Корякове, отметив его способность находись, использовать и подать читателям материал, присовокупил: «Другому без таланта и уменья и этот богатый материал мог оказаться ни к чему». Так это же обо мне! Не в бровь, а прямо в глаз. Правильно! По заслугам: «По Сеньке шапка, по автору колпак… Ну, об этом — приходит час — напомнят мне многие…, забыв эту „самокритику“».

(Из шести тысяч на издание двух книг тысячи две возвратятся в карман автору. Остальным скажу прости-прощай. Все же семья по миру не пойдет. За двадцать лет заслужил двойную пенсию, работая за четырех на заводе.

Не все для тела. Надо что-то сделать и для души, чтобы умирать не краснея, с чистой совестью.


23 ноября — 8 декабря 1979 г.

Аризона.

Указатель имен[103]

Абрамовский, пом. Арх. прокурора, 34.

Авксентьевский, К. А., зам. ком. южным фронтом, 58.

Агеев Дженигер, врач, мусаватист, 194.

Акарский, поэт, 32.

Александров, секирчанин, 131.

Александровский, зав. Соловец. сельхозом, 33, 35, 2/66.

Александровская, жена предыдущего, 2/66.

Алексеев, брат Стравинского, 2/63, 2/67.

Альбрехт К. И. из Коминтерна и РКИ, посетивший Соловки, 145, 168,199, 203, 207, 210, 214.

Амфитеатров А. В., писатель, 19

Андреев И. И. (проф. Андриевский), 238.

Андреева, следов. ОГПУ, 281.

Антипода, нач. Секирки, 128, 130, 131.

Антипова, нач. санчасти острова, 116, 263.

Анфилов, нач. канцелярии в кремле, 195, 2/14.

Арманов Сергей, актер, 2/17, 2/19, 21, 26.

Аряольди, лицеист, 2/50.

Аронович Яков, меньшевик, 277.

Арский (чекист Филиппов), 288.

Архангельский, реж. фильма «Соловки», 286.

Астор, леди, спутница Б. Шоу, 143, 145.

Аттольская, герцогиня, политик, 142.

Ауке, первый комендант острова, 73, 74.


Балтрушевич, из Севлага, офицер, 274.

Баранчиков, рецанзент «Известий», 286.

Баринов, нач. кремля, 73, 108 178, 236, 252.

Барков Е. С., нач. ЭКЧ, 177, 202, 2/15.

Бахулис, комендант Пертоминск. лагеря, 75, 277.

Бедный Демьян, писатель, 78, 225.

Бедрут Вл., взломщик, 17.

Бела-Кун, пред. Крым, ревкома, 58, 2/10, 2/13.

Беленький А. Я. чл. кол. ОГПУ, 270, 274, 275.

Белов В. уголовник-беглец, 292.

Бергер Иосиф, оппозиционер из Коминтерна, 115, 148.

Бергер, Н (псев. Божидар), журнал., 2/22.

Березов Р. М., писатель 225, 2/64.

Берзин, Эдуард, нач. Колымы, 72, 275.

Бернер, поэт, 32.

Бессонов Ю. М., офицер, летописец, 14, 15, 21 48, 49, 51–53, 56–58, 67, 68, 81, 186, 208, 282, 2/48, 69, 70.

Бирон, временщик, 152.

Блок А., поэт, 81.

Богданов, член ЦК меньшевиков, 278.

Богуславский Г., член Географического общества, 34, 36, 37, 213, 231, 246, 2/18,35,41.

Бокий Г. И., чл. кол. ОГПУ, 27, 40, 74, 79 96, 118, 155, 174, 179, 180, 199, 219, 224, 240, 242, 2/18, 2/22, 2/24.

Бокша, нач. Севлага, 71, 72, 160, 273, 275.


Рекомендуем почитать
Столь долгое возвращение…

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Юный скиталец

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Петр III, его дурачества, любовные похождения и кончина

«Великого князя не любили, он не был злой человек, но в нём было всё то, что русская натура ненавидит в немце — грубое простодушие, вульгарный тон, педантизм и высокомерное самодовольство — доходившее до презрения всего русского. Елизавета, бывшая сама вечно навеселе, не могла ему однако простить, что он всякий вечер был пьян; Разумовский — что он хотел Гудовича сделать гетманом; Панин за его фельдфебельские манеры; гвардия за то, что он ей предпочитал своих гольштинских солдат; дамы за то, что он вместе с ними приглашал на свои пиры актрис, всяких немок; духовенство ненавидело его за его явное презрение к восточной церкви».Издание 1903 года, текст приведен к современной орфографии.


Записки графа Рожера Дама

В 1783, в Европе возгорелась война между Турцией и Россией. Граф Рожер тайно уехал из Франции и через несколько месяцев прибыл в Елисаветград, к принцу де Линь, который был тогда комиссаром Венского двора при русской армии. Князь де Линь принял его весьма ласково и помог ему вступить в русскую службу. После весьма удачного исполнения первого поручения, данного ему князем Нассау-Зигеном, граф Дама получил от императрицы Екатерины II Георгиевский крест и золотую шпагу с надписью «За храбрость».При осаде Очакова он был адъютантом князя Потёмкина; по окончании кампании, приехал в Санкт-Петербург, был представлен императрице и награждён чином полковника, в котором снова был в кампании 1789 года, кончившейся взятием Бендер.


Смерть империи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


И всегда — человеком…

В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.