Соловецкие святые и подвижники благочестия: жизнеописания, некоторые поучения, чудесные и знаменательные случаи - [41]

— Выйдя из монастыря, я пошел к морю. На берегу нашел три бревна, сделал плот и на нем пустился в плавание, взывая: «Господи Иисусе Христе, Боже мой! Ты ведаешь мое намерение: желая служить Тебе Единому, бегаю людей. Если Тебе угодно спасти мою душу на этом острове, удержи меня здесь, а если предназначил мне иное место, веди туда. Молю Тебя, Владыко, не лиши меня Твоего Промысла, но да будет во всем Твоя святая воля» (6, с. 120). Молясь так, я начал удаляться от берега, гребя обломком дерева. Подул попутный ветер, и я скоро пристал к Анзерскому острову. Отыскивая место, удобное для жительства, я пришел сюда, выстроил здесь хижину и шестой год в безмолвии служу Господу.

«— Скажи, чем ты питаешься, — спросил звонарь, — и не беспокоят ли тебя нечистые духи?

Пустынник указал ему на коренья, называемые вакха, которых было на острове много. Их истирал он в муку и мешал с березовой корой, приготовляя хлеб.

— Вот чем питает меня Владыка мой. Пребывание мое здесь блаженно и небесно благодатью Божией, как и всякого, истинно избравшего безмолвие. Одна нам всем пустынникам напасть — от бесов, злобы которых, впрочем, никто по–настоящему и не знает, кроме нас. Но всесильна Божия благодать, и трудно им прати (идти — Ред.) против рожна. Вначале я много страдал от их коварства: то страх наводили они на меня разными привидениями, то в сон ввергали, особенно в часы молитвы, то пищу предлагали прежде времени, чтобы нарушил пост по— хотением. Случалось и раны терпеть от них на теле, и оставаться едва живым. Но ради терпения и моей веры в Господа, Всесильного Спасителя нашего, теперь прекратились все их козни.

«— Но скажи, — спросил пустынник, — жив ли мой отец Феофан, и что с ним?

— Жив, и теперь в закупщиках, — отвечал звонарь.

Услышав это, Климент ударил себя в грудь, упал на землю и, рыдая, говорил:

— Увы мне грешному! Слышу не то, что хотелось бы. Скажи ему, Господа ради, что он погибает, передай ему скорбь мою. Где его прежняя подвижническая жизнь? Где ревность к добродетели и желание пустынной жизни? Находясь среди мира и его соблазнов, он более и более тонет в житейских заботах» (7, с. 103 — 104).

Рассказ звонаря глубоко потряс отца Феофана — друг его подвизается на безмолвии, а он погружен во множество попечений и не имеет времени подумать о душе. Чувства скорби и покаяния объяли его сердце, и отец Феофан стал искать возможность исправить свою жизнь. Скоро Господь открыл ему и сам путь покаяния.

Новый архимандрит Герасим, ревностно желавший водворить в обители некий новый строгий порядок, делал ему, как эконому, надзиравшему за монастырскими работами, строгие внушения. Отец Феофан, в связи с этим и решился оставить Соловецкий монастырь. Он взял малое суденышко, хлеба и пустился в море с намерением поселиться в Поморье. Сначала дул тихий ветер, но потом поднялась сильная буря. Видя пред собою смерть, Феофан возопил: «Господи, Иисусе Христе, помилуй меня! Ты ведаешь, что я вдался волнам этим ради Тебя. Молю Твое милосердие, дай мне время на покаяние, ибо вижу, что волны готовы поглотить меня, бездна водная да не сведет в ад душу мою, не готовую предстать на Страшный Суд» (7, с. 104 — 105). Волны так были сильны, что невозможно было ни держать паруса, ни грести веслами. Отец Феофан лежал среди лодки, каждую минуту ожидая смерти. Так его носило по морю десять дней. Наконец он был выброшен на берег, где слезно благодарил Бога за спасение. Местный житель отвел Феофана в хижину в густом лесу. Господь очищает и возводит к высшему совершенству избранных Своих разными путями, сообразно с их духовным состоянием. В от–не Феофане было много добрых порывов, много благочестивых желаний, но не было полного отвержения своей воли и покорности воле Божией; не было абсолютной и непреклонной решимости к подвижничеству. Поэтому Господь вразумляет его скорбями и искушениями, чтобы укрепить его доброе желание.

Вскоре отца Феофана обнаружили в его хижине и привели его в Кемь, где заключили под стражу, чтобы при удобном случае отправить в Соловецкий монастырь. Увидев, что сторож заснул, отец Феофан тихо вышел из места своего заключения и побежал в лес. Дорогой он наткнулся на проходивших людей и просил их указать ему такое пустынное место, где бы никто его не нашел. Сжалясь над ним, эти люди накинули на него ветхое рубище, дали ему пищи и отвезли вверх по реке верст за тридцать и более, где и указали ему шалаш звероловов.

Но спокойствие пустынника было нарушено и здесь. Нашли его поморские звероловы и узнали в нем бывшего соловецкого закупщика Феофана. Дьявол внушил им, что отец Феофан бежал с деньгами из монастыря, и решили отнять богатство. Когда же подвижник стал уверять их, что у него нет никаких денег, звероловы сожгли его келью, били его, пытали огнем; потом, привязав веревкой, протаскивали старца подо льдом на озере из одной проруби в другую и грозились или отвезти его в монастырь, или совсем утопить. Ничего не добившись, разбойники оставили пустынника едва живым.

Придя в чувство, подвижник благодарил Бога за перенесенные страдания, признавая себя достойным и большего наказания за свои грехи. Увидев свою хижину сожженной и разграбленной, он слезно молился Богу: «Ты зришь, Господи, страдания мои, видишь беду мою! Я не имею чем питаться и прикрыть свою наготу. Молю Твое милосердие, помоги мне. Я умру здесь, если есть на то воля Божия, но Господь силен укрепить мою немощь» (1, с. 145 — 146). Немного оправившись, он пошел на другое место, добыл огня, собрал дров и с великим трудом выкопал себе пещеру. Не имея ни хлеба, ни орудия для копания каких‑нибудь корней, он собирал гнилое дерево и мох, варил их в воде в берестяной посуде и тем питался, но от такой пищи совершенно ослабел и ежечасно ожидал себе смерти. Впоследствии он сам рассказывал, что употреблять такую пищу его заставлял сильный голод, хотя желудок отказывался ее принимать. Когда он ее проглатывал, то чувствовал тяжкую боль, так что много раз падал на землю и, как бы прощаясь с жизнью, говорил: «Господи, приими в мире дух мой» (1, с. 146). Потом, ощущая в себе некоторую теплоту, вставал и просил Бога об укреплении своей немощи. В таких страданиях старец Феофан дожил до лета. Тогда он заготовил себе кореньев, мха, разных ягод и последующие пять лет ими питался.