Соло на троих - [43]

Я представила тщедушного Витька, который даже на пару сантиметров уступал мне в росте, обнаженным. Вот он надвигается на Ирку. И что-то, чего не разглядеть из-за скудного освещения, бьет в ходьбе его по коленкам… Аж передернуло!

– Ир, я тебя прошу, не надо подробностей, – взмолилась я.

– Ну ладно, ладно. Просто ко мне за всю жизнь еще никто так не относился.

– Ира! Не будь наивной! Он просто пока тебя добивается. Как маленький кобелек большую суку. А стоит ему тебя заполучить – и все это ему наскучит очень быстро.

– Да нет же! – горячо возразила Ирка, схватила сигарету и закурила. – Говорю тебе: он влюблен в меня по самые гланды!

– О-о, какая прелесть! – я позволила себе улыбнуться.

– Нет, правда-правда! Он уже несколько раз меня замуж звал.

– Да? И что ты? Дала агрессивной политике США твердый отпор?

– Ну разумеется. Я же не сумасшедшая за Витьку замуж выходить. Он, правда, говорит, что рано или поздно я все равно его оценю. И буду с ним.

– А, ну ясно. Измором будет брать. В надежде, что однажды тебе приспичит замуж, а никто, кроме него, не возьмет.

– Нет, ну правда, он неплохой…

– Только ссытся и глухой, – мрачно ввернула я.

– Я ему ужасно благодарна!

– Вот это-то, Ирочка, самое опасное и есть. Из-за чувства благодарности часто совершают необдуманные поступки. Из-за осознания того, что ты человеку чем-то обязан. Хотя, честно сказать, никто Витька ни к чему не принуждает. Ему самому в радость с тобой цацкаться.

– Я тоже считаю, что я ему ничем не обязана! – обрадовалась Ирка так, как будто уже неоднократно думала на эту тему. – И потом, я ведь для него тоже очень многое делаю. Ты заметила, он совсем по-другому стал выглядеть?

– Да? – искренне поразилась я, абсолютно никаких перемен в Витьке не углядев.

– Конечно. У него и прическа сейчас другая. Модная. Это я его водила к одному очень хорошему стилисту. И гардероб мы ему полностью поменяли. Не обратила внимание, он вчера приезжал в таком черном пуловере?

Еще чего не хватало – Витькины обновы рассматривать! Я так радовалась вчера, что он, наконец, заберет из офиса Иркин хлам, а сама она обретет пристанище, что мне вообще было не до чего.

– Честно сказать, не разглядывала я твоего ханурика.

Ирка засмеялась:

– Ты уже всем моим ухажерам прозвища дала. Один у тебя Микки Рурк, другой – Ханурик. Третий – вообще Прокаженный…

– Ну, во-первых, – стала рассуждать я, – всех твоих ухажеров я знать не знаю. Их же по численности примерно как донов Педро в Бразилии… (здесь Ирка самодовольно заулыбалась). Во-вторых, прозвище – сейчас говорить не модно, надо говорить погоняло. А в-третьих, куда это интересно твой Прокаженный запропастился? У вас же все так серьезно было? Звонил каждые пять минут. Только и слышно – Миш да Миш. Ведь это он? Прокаженный?

– Ну да, да, – покивала Ирка и вдруг нахмурилась. – Мы с ним поругались.

– И насколько серьезно?

– Достаточно серьезно. Мне надоели его вечные претензии. Он меня все к ногтю норовит, власть свою показывает. Терпеть не могу это качество в мужиках! Я, между прочим, тоже не лыком шита! Всем, чего добилась, только себе самой обязана. Вот этой вот голове, – Ирка коснулась своего гладкого лба. – Так что у меня и с мужчин спрос особый! Тот, кому я позволю находиться рядом с собой, должен соответствовать мне!

– А Прокаженный, стало быть, не соответствует?

Ответить Ирка не успела. Вошла запыхавшаяся Полина. Она ездила покупать ткань для «маркизы». Это такой закругленный козырек над дверью кафе или мелкой торговой лавочки, очень распространенный в Париже конца восемнадцатого столетия. Сева пожелал видеть «маркизу» на своем выставочном стенде. И мы все умучились, пока наконец нашли ткань необходимого колера.

– Привет, – кивнула Полина в Иркину сторону.

Подчеркнуто по имени она уже давно бросила здороваться. Вникла, что я свою вину осознала.

– Привет! Удалось? – Ирка тут же поднялась и стала рыться в принесенном Полей пакете. – Цвет действительно один в один, как на их логотипе.

Я тоже глянула:

– Слава тебе, Господи! Хоть у одних нашлось. Но вообще Лихоборскому надо неустойку выкатить. Он бы себе еще цвета светлой резеды логотип придумал!

Полина сглотнула. Если с моих уст случайно слетало даже самое незначительное упоминание о Севе, она вся так и вытягивалась в струну.

– А что там с листовками? – быстро спросила она. – Ира, ты звонила в типографию?

Ирка поскребла в затылке. Ответом можно было считать шелестящий звук, возникший от соприкосновения ее длинных ногтей с волосами.

– Кто-нибудь звонил в типографию? – повысив голос, спросила Полина, скашивая глаза на меня.

Я в этот момент, заложив за ухо карандаш, тянула из факса длиннющее послание. Кто-то слал нам привет, хотелось поскорее выяснить кто.

– Фердыщенко, может? – равнодушно бросила я.

До смерти надоели эти игры в обидки! Я все ждала, когда же Полина не выдержит. Хотя бы по рабочим вопросам она может ко мне обращаться? Но Поля была не такая. Она довольно нервно порылась в сумочке, достала оттуда визитку. Сняла трубку и стала набирать номер.

– Алло, «Стерео-принт»? Из «Продюсерского центра Ирины Чижовой» беспокоят. Вы не подскажете, когда будут готовы наши листовки?.. Большое спасибо…