Соло на раскаленной сцене - [16]

— Вы правы, — согласился певец. — Она и мне не снилась, пока я не познакомился с Борисом. Он не самый легкий в общении человек и порой чересчур давит на нас, но, с другой стороны, ему виднее — по крайней мере, никто до сих пор не сумел сделать для меня того, что сумел Мирский!

Выходя из зала, Рита столкнулась со Стасом.

— Я никогда не слышала, как ты поешь, — сказала она, дотрагиваясь до его руки. — Просто не представляла, как ты хорош!

— Видишь ли, это не совсем то, чем мне нравится заниматься, — покачал головой Бессонов.

— Жаль, что ты так считаешь! А вот Байрамов все твою «Роксолану» вспоминает…

— Почему?

— Ну он ведь хотел ее у тебя купить. Ты не знал?

— Откуда? Я продал ее первому, кто обратился, — мне тогда очень деньги были нужны.

— Послушай, а ты бы не отказался поработать с Игорем?

— С Байрамовым — шутишь? — Стас просиял. — Да хоть сейчас!

— Ты занят… — начала Рита, не уверенная, что стоило начинать разговор. Она не восприняла пари серьезно, но, с другой стороны, два таких талантливых парня, как Байрамов и Бессонов, работая вместе, могли бы создать нечто потрясающее, и кто она такая, чтобы мешать их сотрудничеству?

— Не так уж я и занят, — сказал Стас. — В течение следующих двух дней мы будем в Кронштадте — Борис решил клип сляпать на «Чайку». Потом вернемся, и я могу встретиться с твоим мужем. Что скажешь?

— Великолепно!

— Ты сейчас куда?

— На телевидение: надо разобраться, кто вытащил папашу Вельяшева из его норы на свет божий.

— Уверена, что надо?

— В смысле?

— Может, оставить все как есть? Покричат-покричат — и успокоятся.

— Ты бы промолчал?

— Я? Однозначно! Если тратить силы на таких людей, их не останется, чтобы продолжать жить.

Бессонов рассуждал так же, как Женька Фисуненко, но Рита не намерена была сидеть сложа руки: зло, в каком бы обличье оно ни проявлялось, должно быть наказано, и она собиралась воплотить этот принцип в жизнь.

Редакция программы «Только правда» располагалась в центре города, и добраться туда Рита смогла только к пяти: пробки держали ее в плену добрых полтора часа. Еще минут сорок заняли переговоры с различными людьми, включая бдительного охранника на проходной, который пытался объяснить посетительнице, что она не может пройти внутрь, если ей не назначено. Наконец она оказалась в кабинете ответственного редактора по имени Прохор Лукашенко, плюгавого лысого человечка, возраст которого определению не поддавался.

— Мне сказали, вы адвокат Вельяшева? — уточнил Лукашенко, когда Рита уселась на стул напротив него. — Ума не приложу, что могло понадобиться адвокату…

— А вы подумайте хорошенько, — перебила Рита, зная, что в подобных обстоятельствах нужно действовать напористо, не позволяя перехватить у себя инициативу. — Вспомните ваш недавний «шедевр» о потерянном отце и попытайтесь представить, как будет выглядеть опровержение в прямом эфире!

— Видите ли, Маргарита…

— Григорьевна.

— А мы с вами случайно нигде не встречались?

— Если только в зале суда, — отрезала она, опасаясь, как бы редактор не сложил два и два. Она постаралась сделать все, чтобы остаться неузнанной — зализала волосы при помощи геля, оделась в дорогой, но малоприметный серый костюм, совсем не использовала косметику и даже не назвала свою фамилию на проходной — может, повезет и Лукашенко не признает в ней жену Игоря Байрамова?

— Маргарита Григорьевна, вы же понимаете, в задачу нашей передачи входит донести до заинтересованных зрителей только правду, — продолжал между тем Лукашенко. — Мы честно пытались связаться с Андреем Вельяшевым, но не смогли…

— Зато смогли с его так называемым отцом! Ваша передача ведь называется «Только правда»? Интересно, что подумают телезрители, узнав, что вы нагло врете?

— Помилуйте, Маргарита Григорьевна, в чем же ложь — разве Нурлан Хамзатович Вельяшев не приходится родным отцом Андрею?

— Биологическим отцом, — поправила Рита с нажимом. — Это, как вы понимаете, не одно и то же! Если бы взяли на себя труд действительно выдать в эфир всю правду, то не удовлетворились бы жалостливым рассказом старого неудачника, бросившего жену и детей и не заплатившего за все время ни копейки алиментов. Теперь, оказавшись на дне общества, ваш Нурлан Хамзатович решил заработать на сыне, у которого, несмотря на тяжелое детство, все сложилось удачно! Между прочим, он упомянул о том, что тридцать лет назад был лишен родительских прав, а потому не имеет права называться отцом ни Андрея, ни его сестер?

— Н-нет, об этом как-то… — задумчиво пробормотал Лукашенко. — Послушайте, Маргарита Григорьевна, я признаю, что мы несколько, гм… поторопились выдать информацию в эфир. А что, если мы исправимся?

— Уверена, суд…

— Ну зачем же сразу суд? — мягко прервал ее редактор. — Давайте так: что, если вы попытаетесь уговорить Андрея прийти к нам на передачу? Он расскажет свою версию, и все, как говорится, встанет на свои места!

— Не знаю, не знаю, — делая вид, что размышляет, покачала головой Рита. Именно этого хотел Андрей — рассказать собственную версию событий, но у редактора должно сложиться впечатление, что это ему оказывают услугу, поэтому она старательно морщила лоб, изображая раздумья.