Соло для скрипки с Маргаритой - [7]

Когда он подошел совсем близко, Маргарита вдруг разглядела, что он смотрит не на нее, а куда-то за ее спину. Она оглянулась и увидела роскошную длинноногую женщину в шикарном пальто-разлетайке и шелковом кашне с кистями. Она улыбалась мужчине и кокетливо делала глазки. Маргарите ничего не оставалось, как позорно потупить взор и прибавить шаг. Она услышала сзади французскую речь и оглянулась. Парочка мило обнималась.

В переходе «Торговых рядов» с ней неожиданно заговорила сидящая на ступенях старушка. Одной рукой она крестилась, другую протягивала Маргарите.

— Подай, дочка, сколько сможешь, на хлеб!

Еще не отошедшая от смущения после облома с иностранцем, Маргарита остановилась, внимательно осмотрела бабульку и протянула ей десять рублей. «Поскольку она не в штанах, ее незачем тащить домой», — усмехнулась про себя и уныло поплелась дальше.

Она походила по «Торговым рядам», пересекла по диагонали Манежную площадь, послушала стихи какого-то поэта, читающего под лошадью Жукова, и, немного подумав, решила перекусить в кафе около ГУМа.

Вокруг по-прежнему было безлюдно и сонно, будто утро еще не кончилось. А между тем на часах обозначилось три. В кафе сидела молодая пара иностранцев и две девушки со скрипками в кофрах. Маргарита заказала кофе и два бутерброда с горбушей. Не успела она приложиться к чашке, как с улицы зашел мужчина средних лет с озабоченным лицом в замшевом пальто. Он внимательно посмотрел на Маргариту и направился к бару. Заказав пиццу, чипсы и бутылку пива он подошел к ее столику. Маргарита побледнела и отвернулась к окошку. Мужчина сел напротив и посмотрел еще более внимательно.

— Извините, — произнес он, сморщив лоб, — это вы Сверилина?

Маргарита вне себя от волнения подняла на него испуганные глаза и уже открыла было рот, чтобы произнести роковую фразу, как в тот же миг в кафе влетела запыхавшаяся женщина в длинном сиреневом пальто. Она сразу же бросилась к их столику и спросила у мужчины:

— Извините, вы Олег?

— А вы Маша Сверилина? — оживился мужчина. — Слава богу! А то я подумал, что не в то кафе пришел. Что вам заказать?

Они пересели за соседний столик и стали оживленно беседовать по поводу какого-то загородного дома. Маргарита быстро проглотила бутерброды, допила кофе и поспешно покинула кафе. На улице она отдышалась и вдруг поняла, что колдунья ее обманула. Вся инсценировка в той двухкомнатной квартире на Кропоткинской, называвшейся магическим салоном «Анжелика», с фальшивыми дешевыми обоями, благовониями и свечами была устроена для того, чтобы с нее, с бедной несчастной Маргариты, содрать ее последние триста долларов.

Слезы навернулись на глаза. Денег было не жалко. Обидно было за этот жалкий мир, привыкший наживаться на чужих несчастьях, но если бы только на несчастьях, на самом сокровенном — на людских надеждах.

Маргарита подошла к автомату и набрала номер телефона своей подруги Светки. Всегда, когда ей плохо, она изливает душу Светке. Это, конечно, гнусно — звонить лучшей подруге только в том случае, когда плохо. У Светки и без нее хлопот полон рот. У нее два сына. Младший нормальный, а старший имбецил, с которым она мучается уже двенадцать лет и еще не разучилась улыбаться. И все же кроме Светки, у которой не жизнь, а сплошной ад, Маргарите пожаловаться было некому.

Светка оказалась дома. Звонку Маргариты Светка обрадовалась.

— Я сегодня отдыхаю! Я сегодня кайфую! — сообщила она радостно. — Муж забрал пацанов и повез к родителям. Я одна, в тишине, пью кофе, лопаю банан, спокойно, без страха, что сейчас Кирилл подбежит и вырвет из рук. Словом, я наслаждаюсь жизнью. А у тебя как дела?

Маргарита подумала, что это очень эгоистично омрачать своими проблемами подруге праздник, который выпадает раз в три месяца, однако не выдержала и рассказала во всех подробностях о своем визите к колдунье и о том, как ее по-детски обвели вокруг пальца. Когда она закончила, Светка долго молчала. Потом неожиданно спросила:

— А как сложилась жизнь того парнишки из параллельного класса, которому ты не далась?

— Странный вопрос. Откуда я знаю? — пожала плечами Маргарита. — Шпаной он был уличной и пьянью гидролизной. Наверное, сейчас на зоне отбывает очередной срок. А может, уже скопытился или спился. А ты зачем меня о нем спрашиваешь?

— Видишь ли… — задумчиво произнесла Светка, — в этом что-то есть: никому не нужное сокровище не нужно и тому, кто им обладает. Слушай, когда тебя лапал тот парнишка после дискотеки, твое тело как-нибудь отзывалось?

— Бр-р! О чем ты говоришь? Я вспоминаю об этом с диким омерзением.

— Значит, все-таки отзывалось?

— Если чувство омерзения можно так назвать.

— Можно! Тело противится, значит, что-то чувствует. Понимаешь? Слава богу, что ты не знаешь полного равнодушия тела к мужскому прикосновению. Не души, а именно тела. Порой душа может откликаться, а тело равнодушно.

— Я понимаю… — неуверенно, произнесла Маргарита, вспоминая прикосновение всех тех мужчин, с которыми ее пытались свести подруги. Ни на одно прикосновение ее тело не реагировало.

— Я много думала на эту тему, — произнесла Светка. — У меня был в жизни один человек. От его прикосновения вздрагивала каждая клетка моего тела. Понимаешь? Это было перед свадьбой. Мы уже подали с Вадькой заявление, и он уехал в командировку. А я пошла в трехдневный водный поход. Народу там было уйма. И вот вечером к нам в палатку подселили одного туриста. Как звать — не знаю. Ложится в спальнике рядом со мной. И вдруг среди ночи начинает меня лапать. Подружки храпят, а он лапает. Я, естественно, сопротивляюсь, поскольку — девственница, а сама умираю. Каждое его прикосновение пронизывает меня насквозь. Понимаешь, собрала я последние силы и отправилась спать в другую палатку. Вот за это меня бог и наказал.