Соло - [4]

Оказавшись в одном из своих излюбленных, хотя и полузабытых уже мест, он сразу почувствовал его целительную силу. В ущелье стояла благостная осенняя тишина. Еще не утратившее свою мощь солнце прогревало ленивый воздух и медно-красные скалы. Он сидел, в одиночестве, на удобном камне у сужения ведущего к вершине кулуара и наслаждался долгожданной умиротворенностью чувств. Далеко внизу осталась небольшая хижина, где он спешно бросил свои вещи, перед тем как устремиться сюда. Этой хижине предстояло стать его новым домом. Трудно было представить более подходящее для этого место, так же как и более подходящий день для его первого одиночного восхождения.

Решившись наконец нарушить тишину, он, постепенно разогреваясь, продолжил свой неспешный подъем сначала по хорошо вытоптанной тропе, затем по жесткому, слежавшемуся снегу. Сердце уверенно застучало в ритм с врезающимися в снег ботинками, тело наслаждалось приятной работой, легкие наполнялись чистым, прохладным воздухом. Невидимая еще вершина находилась в нескольких часах простого подъема по плотному снегу. Наверх, насколько было видно, вели хорошо протоптанные следы.

Прошло полчаса, поворот кулуара открыл справа по ходу выход на скальный гребень. Просматриваемая часть гребня упиралась в крутую, хорошо освещенную гладкую стену. С возбуждением он узнал неоднократно пройденный в прошлом маршрут. Стена обходится справа, и дальнейший путь идет по более сложным и интересным скалам. Соблазнившись приятными воспоминаниями, он в хорошем темпе поднялся под стену, где его ожидал сюрприз. Вместо простого обхода, справа открылся уходящий высоко вверх крутой отвес. Обход слева выглядел так же неприступно. Было очевидно, что он ошибся и с гребнем, и с маршрутом.

При близком рассмотрении стена, как нередко случается, утратила свою монолитность. Откинувшись на удобном камне, он разглядывал ее с нарастающим интересом. Хорошо тренированный в прошлом глаз различал выступы и зацепы для лазания и трещины для крючьев и закладок. Просматривался путь: сначала прямо вверх по вертикальной узкой щели, затем вправо по наклонной полке, выводящей на пологий верх стены. Две веревки крутых скал, слишком серьезных для одиночной прогулки без страховки. Дальнейший путь отсюда лежал, конечно, обратно вниз, в кулуар, откуда он мог продолжить подъем или вовсе отказаться от вершины и вернуться назад.

Он не спешил покинуть свою удобную позицию на камне и продолжал скользить глазами по стене. Затем некоторое время было потрачено на осмотр ботинок. Легкого, скального варианта ботинки вполне годились для рельефа, но он пожалел о новеньких скальных туфлях, оставленных в хижине. Наконец он поднялся с камня и размял успевшее застыть тело. Маленький рюкзак на плечах, казалось, не причинял особого стеснения. По телу прошел знакомый зуд. Смутно вспоминая, что глазами “лезть” всегда легче, чем руками и ногами, он сделал первый шаг вверх по щели.

К моменту когда вторая нога оторвалась от земли, мир вокруг него сузился до размеров видимой части стены. Где-то в высоте существовала также и невидимая часть стены, все остальное или исчезло, или потеряло всякое значение. Ботинки оказались очень важным предметом в этом мире. Заклинивая их жесткую подошву в щель, он начал продвигаться вверх, замедляясь только в поисках зацепок для рук. По мере неспешного подъема необходимость в зацепках ослабевала, он чувствовал себя все более уверенно на ногах, используя руки только для поддержания равновесия. Переход из щели на полку оказался первым серьезным препятствием. Он остановился у окончания щели, не испытывая больших неудобств, кроме слабого пощипывания стертой о скалы кожи подушечек пальцев и напряжения заклиненной в щели стопы. Наклон полки и ее ровная, без выступов поверхность не выглядели привлекательными. Чтобы добраться до хороших зацепок прилегающей стены, нужно покинуть безопасность его места и пролезть несколько метров, полагаясь только на трение ботинок и рук о скалу.

Если ставить ботинки так, чтобы их специальная подошва соприкасалась плотно с поверхностью скалы, они держат надежно. Нужно только сохранять твердость в коленях и руках, когда каждой клеткой тела чувствуешь глубину возможного падения. Прежний альпинистский опыт подсказывал ему, что эти несколько метров должны серьезно испытать его решимость. Однако прежний альпинистский опыт не привел бы его сюда. Он почувствовал, что правила игры изменились. С неожиданным хладнокровием он покинул щель и пересек полку, достигнув прилегающей стены. Опьяненный свободными и уверенными движениями своего тела, он вскоре выбрался на самый верх.

Мир вернулся в свои привычные размеры. До вершины оставалось совсем немного – через три четверти часа он уже стоял на ней, подставив лицо лучам предзакатного солнца, проигрывая снова и снова в возбужденном мозгу моменты прохождения стены. Долина скрывалась в сгущающихся сумерках, оставалось немного светлого времени для спуска, но он не хотел спешить. Обратный путь в темноте продолжался бесконечно. Добравшись до хижины, он распластался на кровати с забытым чувством расслабляющей усталости. Ночью не было никаких снов.