Сольник - [3]

Сказку злую расскажи.

Кем нам стать, уже не знаю.

Верим ли, что сталь крепка?

Русь закатом добивают,

Распиная у ларька.

Города стучат экраном

В лбы замерзших деревень,

Мы уходим слишком рано,

Оставляя дребедень.

Мы прошли свою дорогу

По фашистам, по попсе,

Мы тащили души к Богу,

Жалко, выжили не все.

И духовно, как на вздохе —

Режет небо красота.

Мы зубами твои крохи

Рвем до чистого холста.

Красота, ты здесь родная —

Недоступна, нелегка,

За тобою наблюдаем,

Похмеляясь у ларька.

Ты спасешь нас, точно знаю,

 Я твой враг, твоя еда…

Красота не исчезает,

Лишь уходит иногда.

пропавший без вести

Закрылась дверь, он вышел и пропал,

                    навек исчез — ни адреса, ни тени.

Быть может, ветер что-то рассказал

                    про суть дорог и красоту сирени.

Пропавший без вести, скажи, как не найти,

                    открыткой стать и вырваться из сети.

Неверный шаг, растаявший в пути,

Всеперемалывающих столетий.

Я замечаю, вижу — ты везде

                    лежишь печально снегом на аллеях,

                    в листве сырой, в растрепанном гнезде,

                    на мертвых пулях и убитых целях.

Пропавший без вести, я где-то замечал

                    твои глаза, улыбку и походку.

Ты, исчезая, что-то мне кричал

                    о злой любви и требовал на водку.

Пропавший без вести смешал весь этот мир,

                    добавил в сущность — ложку человека

                    без наготы, без ксивы и квартир,

Лишь на секунду выпавший из века.

Пропавший без вести, ты знаешь обо всем

                    о том, как выйти за пределы смысла.

Не воскрешен, но вечен, с Ним и в Нем

                    уничтожаешь формулы и числа.

Жизнь дорожает, выбившись из сил,

                    зализывает раны после драки.

А ты на этом полотне светил

                    мне подаешь таинственные знаки.

Пропавший без вести, я верю — ты живой,

Вас — миллионы бродят между нами.

Взгляните на могилы с номерами

                    и на свой путь — очерченный, прямой.,

Пропавший без вести —

Я назову Тобой дорогу.

трек 2

твой взгляд усталого подъезда…

Твой взгляд

Усталого подъезда,

Где темно,

Оплеваны ступени

И окно разбито.

Лампочка горит

Не разгоняя — собирая тьму,

Гул от шагов,

Чужие номера и двери

И лужи у дверей.

Облезлый кот

На ржавой батарее,

Глаза кота

И больше ничего…

Он выгнул спину,

Распушил загривок,

Бельмо на левом,

В правом страх и ярость.

Он зашипел, как может только старость,

Когда она, отрекшись от всего,

Имеет лишь изодранный покой.

А больше ничего,

Покой,

Лишь надписи на стенах

Об изменах,

А больше ничего,

Твой взгляд…

соскочивший с дороги, упавший на полном ходу…

Соскочивший с дороги, упавший на полном ходу,

Все для драки готово, с землею спиною к спине,

Я смотрел на настигшее время и в смертном бреду

Прошептал твое имя, и мир обратился во мне.

Что-то было, не помню, еще, их глаза-голоса

Чьи-то рвали дома, кто-то вешал и бил фонари,

Над Москвою горели непроданные небеса,

Мы смотрели на них, задыхаясь от этой зари.

Так тревожно любить — ворожили на мне не дыша

Твои лица и пальцы, врачи отрезали грехи.

В нашей длинной стране дураки умирают спеша,

Чтобы, снова родившись, писать неземные стихи.

Я пронес твое имя, назвал берега всех дорог

Верным словом Любовь, с запятыми —

                    прощай и прости.

На стальных облаках косит прошлое

                    ревностный Бог,

Подрезая людей, чтоб они продолжали расти.

оттепель

Плюс один, ноль, плюс два, почернела Зима,

раскумарил Январь мир, сошедший с ума!

С юга ветер приполз, неспособный на бег,

пожирает, дохляк, пересоленный снег.

А за ним, как чума, — Весна!

А на Невский слеталася стая сапог,

а на Невском такая стоит кутерьма,

а над Невским в глазок наблюдает тюрьма,

состоящая из одиноких мужчин,

не нашедших причин дарового тепла.

Непонятна весьма — Весна.

Из Сайгона-влагалища, как тараканище,

выполз на свет, собирая рубли,

волосатый пескарь: «Налетай, хиппари!

Продаю за бесценок свои попурри!»

А в каналах вода отражает мосты,

и обрывы дворцов, и колонны-леса,

и стога куполов, и курятник-киоск,

раздающий за так связки вяленых роз!

А культура, вспотев в целлофане дождей,

объявляет для всех Ночи Белых Ножей,

и боимся все мы, что дойдем до войны…

Виновата она — Весна.

Эй, Ленинград,

Петербург,

Петроградище,

Марсово пастбище,

зимнее кладбище,

отпрыск России,

на мать не похожий,

бледный, худой,

евроглазый прохожий.

Герр Ленинград,

до пупа затоваренный,

жареный, пареный,

дареный, краденый.

Мсье Ленинград,

революцией меченный,

мебель паливший,

Дон перекалеченный.

С окнами, бабками,

львами, титанами,

липами, сфинксами,

медью, «Аврорами».

Сэр Ленинград,

Вы теплом избалованы,

Вы в январе

уже перецелованы

жадной весной.

Ваши с ней откровения

вскрыли мне вены

тоски и сомнения.

Пан Ленинград,

я влюбился без памяти

в Ваши стальные глаза…

Напои допьяна, Весна.

в иерусалимском серебре…

В Иерусалимском серебре,

Одета в ночь, судьбу и камни,

Ты помолилась о заре,

Но в небесах закрыты ставни.

Ты вспоминала обо мне,

Не знала, что настолько грешен

В Иерусалимском серебре

Вид голых яблонь и черешен.

черный пес петербург

(1992)

Черный пес Петербург — морда на лапах,

Стынут сквозь пыль ледяные глаза.

В эту ночь я вдыхаю твой каменный запах,

Пью названия улиц, домов поезда.