Солнечный Ястреб - [39]

— Я выучу тебя нашему языку, раз ты хочешь.

— Со временем, сынок, со временем.

— Отец, я должен предупредить тебя, что жизнь в этой глуши на-ни-за-най-зи, опасна, и сан-на-гад, трудна. — Солнечный Ястреб на ходу переводил слова оджибве на английский. Он только сейчас начинал понимать, что все случившееся — правда, что его отец здесь, рядом с ним, в его родных краях, где белые не то что не живут, а даже проезжают редко.

Белым людям Закон не позволял строить свои дома на этих территориях, оставленных по Договору индейцам. Но Солнечный Ястреб знал, что если никто не подаст жалобу на отца и его друзей, обосновавшихся здесь, то американское правительство не станет вмешиваться и выселять их отсюда.

— Сынок, не волнуйся за меня — я провел в глуши долгие годы. С того дня, как ко мне вернулись силы, я начал искать тебя. Все это время я нигде не пускал корней, нигде не завел постоянного дома. Но мое сердце уже не то, что в молодости. Совсем немного ему требуется, чтобы остановиться и успокоиться навеки. То, что я с тобой, — рука Господня. Он увидел, что дальше идти я уже не смогу.

— Отец, как мне хотелось бы, чтобы мы поскорее зажили вместе. А пока я благодарен судьбе за то, что мы встретились и провели вместе несколько часов.

— Когда я впервые тебя увидел, я спросил о тебе Цветущую Долину, и она рассказала мне, что живешь ты возле Заколдованного Озера. — Отец Дэвидсон напрягал глаза, чтобы видеть Солнечного Ястреба — небо уже темнело, а лунный свет только начинал заливать все вокруг призрачным серебром. — Она сказала, ты из общины Заколдованного Озера племени оджибве. Это название так интригует. Где твой дом? Я бы хотел побывать там, посмотреть, как ты живешь. Я был бы рад познакомиться с твоими людьми.

Все сжалось внутри Солнечного Ястреба. Он очень хотел привести отца и свой дом, но это будет выглядеть подозрительно, ведь он никогда не приводил туда ни одного чужака, более того, никогда не общался с белыми.

Придется объяснить отцу, почему он не должен этого делать. По крайней мере, сейчас не должен.

Может быть, отец поймет ею.

А когда придет время, он обязательно приведет отца домой.

— Великий Дух! Сделай так, чтобы моя женщина поняла меня правильно!

— Ги-ба-ба, отец… Человек, который принял меня в свою семью и воспитал как сына, построил деревню в особом, скрытом от посторонних глаз, месте, — мягко объяснял Солнечный Ястреб. — Он видел, как белые захватывают земли. Он не хотел разделить участь других племен. Он хотел, чтобы его народ не ведал опасности, не проснулся однажды утром под дулами ружей белых. Он хотел, чтобы они были счастливы и свободны как можно дольше. Строя дома на Заколдованном Озере, мой народ надеялся на безмятежную жизнь в Удивительном месте, которое он делил лишь с птицами и зверями. Это место можно назвать раем.

Солнечный Ястреб перевел дыхание, потом добавил:

— Отец, я надеюсь, ты поймешь, почему я не могу пригласить тебя к себе в деревню. Только людям моего народа разрешено туда приходить. Если я приведу чужого человека, да еще белого, моим людям это будет непонятно. Это напугает их. Пожалуйста, дай мне время, отец, и я покажу тебе наш рай на земле.

Отец Дэвидсон слушал сына, очарованный любовью к народу оджибве, которая сквозила в каждом слове Солнечного Ястреба, когда он описывал своих людей и их образ жизни. Отец Дэвидсон понимал, что именно таким он хотел видеть своего сына. Но мысль, что Джеффри живет с индейцами, что он вождь общины, никогда не пришла бы ему в голову.

Он обнял сына.

— Мне достаточно знать, что ты жив и счастлив Достаточно, что мы снова вместе. Я буду благодарен Богу за каждый миг рядом с тобой.

Солнечный Ястреб оглянулся через плечо на церковь. Шпиль, четко выделяющийся в лунном свете, напомнил, как он боялся строительства церкви в здешних местах.

— Отец, я ничего не могу с собой поделать: меня тревожит твоя церковь, она привлечет белых, и они захотят поселиться здесь.

— Сынок, я уже говорил, я строю здесь церковь не для того, чтобы привести поселенцев в твои прекрасные края. — Спокойный голос чуть дрожал. — Она построена, чтобы помогать тем, чей путь лежит через эти земли. Со мной и моей церковью, как и с тобой, Господь Бог.

Ресницы Солнечного Ястреба дрогнули.

— Ги-ба-ба, в моей новой жизни с оджибве я познал другую веру. Отец, я молюсь Великому Духу.

Он увидел изумление в глазах отца, но тут же оно сменилось покоем.

— Как бы ты его ни называл, сынок, Богом или Великим Духом, Он один, Он тот же самый.

Счастливый, что отец его понял, Солнечный Ястреб прижался к нему и на какое-то время забыл обо всем и обо всех. Сжимая отца в объятиях, он не беспокоился о том, что его могут увидеть.

Для него существовали только эти объятия. Слишком долго он был лишен этого.

21

Любовь — ужасный склочный крот

В своекорыстье суеты,

Она ворует и крадет,

С ней ад в раю получишь ты!

Уильям Блейк

Солнечный Ястреб, переполненный чувствами, шел по лесу, не обращая внимания на погоду, хотя посвежевший к ночи ветер леденил обнаженную грудь и лицо. Он поежился и подумал, что пришла пора сменить набедренную повязку на одежду из оленьей замши.