Солнечный Остров - [45]

До сердца ему за один удар не добраться, значит остается мозг. Вот только справится ли острие с черепом… Ормат стиснул зубы. Тогда нужно бить снизу, подпустить тварь вплотную. Едва дыша, он смотрел, как клыкастое чудовище подходит все ближе. Зеленые глазки подслеповато мигали, дыры мясистых ноздрей закрывались и раскрывались, шумно втягивая воздух. Плотная тень нависла над беглецом, твердоспин замер, пытаясь понять, действительно ли странный запах означает, что  на его земли вторгся враг. Тварь, переваливаясь, сделала еще шаг, Ормат невольно вздрогнул. Из широкой пасти вырвалось злобное фырканье, когтистые лапы взрыхлили землю – твердоспин заметил врага. Парень съежился, глядя прямо в наливающиеся кровью бешеные глаза зверя. Чудовище задрало тяжеленную башку, мелькнув белым пятнышком на горле, уязвимым местом в непробиваемой броне. Пружинисто распрямившись, Ормат выбросил вперед руку с кинжалом.  Чавкнув, клинок легко погрузился в плоть твари, дымящаяся кровь хлынула ну руку. Зверь дернулся всем телом, острый коготь, метнулся навстречу и пропорол рубаху. Ормат выгнулся, обнимая голову чудовища, одной рукой он вцепился в затылок зверя, а другой всё глубже вгонял клинок. Его плечо упёрлось в массивную челюсть, щека прижалась к холодной чешуе. Замерев в отвратительном объятии, он с ужасом ждал, что сейчас чудовище превратит  его в кровавые ошметки. Ормат очень хорошо понимал: вся его сила – ничто против стальных мускулов зверя. Если он промахнулся…

Неожиданно Ормат понял, что никто не пытается его растоптать, а голова твари, став неподъемно тяжелой, повисла в руках, щеку что-то кололо. Он разжал захват, и зверь, как подкошенный, рухнул на землю. Между закатившихся глазок торчал кончик пробившего череп клинка,  по щеке молодого крестьянина стекал тонкий ручеек крови.

Осторожно поднявшись на ноги, Ормат прикинул урон. Рубашка на левом боку разорвана в клочья, на ребрах кровит широкая ссадина. Он несколько раз до предела наполнил легкие – ничего не болело, значит кости целы. Ормат счастливо засмеялся:

- А ты оказывается счастливчик! Кто бы мог подумать.

Отсмеявшись, он выдернул клинок из горла чудовища. Нахмурившись, Ормат окинул взглядом тушу. Обидно, очень обидно было просто так бросать добычу. Но что с ней делать? В сказках часто рассказывали про то, как удачливый охотник кормится тем, что добудет в лесу.  Жаль только, все эти истории сочинили совсем в других мирах.

Ормат резко вскинул голову, прислушиваясь к шуму ветра. Нет. Показалось. Но в любом случае, уже пора уходить. Вздохнув, он потянулся за мешком, служившим ему этой ночью подушкой, тот уже стал заметно легче. Запас еды убывал, и пополнить его пока было негде. Или все же…

Ормат быстро шагнул к туше и, кряхтя, перевернул ее брюхом кверху. Юкен как-то рассказывал об одном давнем пире. Тогда для князя привезли дюжину убитых твердоспинов. Юкен взял от них совсем немного…

Кинжал с хрустом вспорол грудную клетку зверя. Боясь порезаться, Ормат осторожно ухватился за острые ребра. Что-то треснуло, и грудина распахнулась. Охотника обдало паром, кровавыми брызгами и отвратительной вонью. Подавив тошноту, Ормат кинжалом подвинул дрожащий пузырь сердечной сумки. Если старик не соврал, это должно быть где-то здесь, ближе к лопатке. Напрягшись, парень чуть наклонил тушу, так что часть крови выплеснулась на землю. В обмелевшей алой луже плавал желтый кожистый мешочек, цепляющийся за скользко блестящие позвонки черными пульсирующими нитями. Скривив губы, Ормат запустил пальцы в теплую кровь. Легкий рывок – и в его ладони остался покрытый слизью комок. Сейчас весь перемазанный кровью беглец, должно быть, напоминал сказочного оборотня. Ормат вспорол острием желтый мешочек, из него вытекла горячая темная жидкость. На ладони осталось пять неровных  черных камушков.

Если верить трактирщику, их надо развести с вином, получившийся эликсир должен придавать бодрости и подстегивать мысли. Можно проглотить и так, но Юкен говорил, мол, дрянь страшная.

Подцепив пальцами два камешка, Ормат сунул их в рот и быстро проглотил. В следующий миг его скрутил приступ жестокого кашля. Язык словно свернулся узлом, из глаз потоком хлынули слезы. Отплевываясь, он запихнул между зубов пучок сорванной травы. Водянистая горечь холодных листьев постепенно успокоила гортань.

- Надеюсь, оно того стоило, - пробормотал Ормат, вытирая глаза.

Достав из заплечника маленькую бутылочку, он вытряхнул оттуда комочек сухой растопки.  Затем наполнил освободившуюся емкость уже начавшей остывать кровью и, бросив внутрь оставшиеся камешки, туго заткнул пробку.

Кое-как очистив травой руки, Ормат быстро собрался в путь. Он и так потратил слишком много времени на опыты. Чуть подумав, Ормат быстро зашагал вперед, крутя  головой из стороны  в сторону. Ему было нужно большое дерево. Глупо бежать вслепую, надо осмотреться.

Скоро он заметил подходящего лесного великана.  Отводя руками самые толстые ветки, беглец начал проламываться сквозь плотный сырой кустарник. Никакого особого прилива сил он по-прежнему не ощущал. Ормат все больше подозревал, что мучался напрасно.