Солнечный огонь - [76]

К этому времени относится появление отрядов печально прославившихся дашнаков-маузеристов, о чем имеется следующее свидетельство в архивных документах: "...Организованные партией Дашнакцутюн, вполне обученные и воспитанные в строгой дисциплине отряды хумбов зинворов как пеших, так и конных, вооруженных, главным образом, ружьями и револьверами системы "Маузер", по предписаниям комитетов направлялись в пункты, требовавшие сосредоточения сил; эти отряды перебрасывались с одной местности в другую с невероятной быстротой, благодаря правильной организации поставки по пути следования от населения сменных верховых лошадей. На эти отряды возлагалась не только защита слабых армянских пунктов, но главным образом разгром татарских (азербайджанских) селений вдали от арены борьбы армян с мусульманами. Эти отряды налетали сплошь и рядом как снег на голову на беззащитные татарские селения, которые и разгромляли дотла" (ряд селений Охчинского ущелья, с. Гюрс и т.д. на территории бывшей Елисаветпольской губернии).

Здесь хорошо описана подлая тактика дашнаков-маузеристов: исподтишка напасть на беззащитных ирных сельчан, вырезать все население, сжечь дотла дома и тут же исчезнуть, не дожидаясь возмездия. Так они действовали в начале века, так они действовали и в наши дни в Карабахе.

О грязных, подлых, кровавых методах, к которым прибегали озверевшие армянские националисты, чтобы спровоцировать резню и погромы, к сожалению, писалось и говорилось мало. Правда долго и тщательно замалчивалась, на протяжении десятков лет повторялся тезис о том, что "армяно-азербайджанские столкновения... в Баку, Елисаветполе, Шуше, Эривани, Нахичевани и других местах между армянами и азербайджанцами, связанными между собой "вековыми дружественными узами", происходили вследствие "гнусной провокации царского правительства и его приспешников".

Эта оценка, взятая из литературы коммунистического времени, была типичной для советской исторической науки. Однако документы, свидетельства очевидцев позволяют воссоздать совсем другую картину. "...Ныне уже не тайна, что Дашнакцутюн, имевший выдающееся значение в армяно-татарской резне, нередко прибегал для доказательства своей необходимости к чисто провокаторским действиям, вроде якобы тактических нападений банд "фидаев" на соседнее татарское (азербайджанское) население, конечно, не остававшееся в свою очередь в долгу перед армянами. Это стремление Дашнакцутюна объяснялось им обыкновенно стремлением образовать более или менее значительную территорию с одним сплошным армянским населением в целях подготовки лучшей почвы для создания в будущем автономной Армении" (сб-к "История Азербайджана по документам и публикациям", Баку, Элм, 1990, под редакцией академика З.Буниятова).

Как видим, методы, цели и задачи армянских националистов почти за 90 лет не изменились: цель - оздание территории "со сплошным армянским населением", для чего, например, в Нагорном Карабахе бандитствующие армянские формирования применяли тактику "выжженной земли", метод провокации, нападения на мирные села, убийства ни в чем не повинных жителей.

Даже такой армянофил, как граф Воронцов-Дашков, ставший в 1905 году царским наместником на Кавказе, не мог не признать, что в Шуше и в Тифлисе "начали массовую стрельбу" армяне.

...Когда придет этот час? Этот час... этот час...

Молодежь уже покинула келью, а в голове Аветиса эхом отзывались последние слова юноши, задавшего главный вопрос: "Когда?.."

Действительно, когда? Аветис в ожидании Григора, который должен был проводить его к трапезе, утомленно уставился на догорающие свечи. Прозрачные восковые слезы скатывались одна за другой в медные розетки. Слезы... Он слегка поежился от вида того, что напомнил ему расплавленный воск. Да, слез будет много! И крови... Но их ничто не остановит. Все предрешено партией, однако час пока никому неизвестен. Может быть, уже послезавтра отряды зинворов после молниеносных побед станут занимать города. А, может быть, их сражение затянется на годы. Годы крови и слез... И от поколения к поколению будет по-прежнему передаваться, как эстафета, мечта о Великой Армении. Рано или поздно - эта мечта станет явью. Воздвигнется Армения от Черного моря до Каспия, от равнин Киликии до Карабаха...

Аветиса совершенно не заботили жившие на этих землях люди. Если бы кто-то спросил его сейчас о них - он бы рассмеялся ему в лицо. Все они были для него абстрактными числами: тысяча их или пятьсот тысяч, миллион, два все едино. Эта живая, шевелящаяся человеческая масса, будто ком икры, состоящий из множества икринок, без лиц, без имен... Заслуживают ли эти двуногие сочувствия и сострадания, когда их размажут? Аветис поморщился. Пустые, нелепые мысли лезли ему в голову! Впереди у него - спокойный теплый ночлег, а наутро - снова в путь. В Шарур, в Нахичевань... Там тоже надо собирать силы, призывать в ряды партии молодежь.

А в Женеве сейчас такая теплынь! Аветис сладко потянулся и непроизвольно прикрыл ладонью глаза, чтобы подольше удержать в воображении образ пленительного города, неизвестно как прорвавшийся сюда, в эти убогие каменные стены, в эти зимние холода. Но мгновения блаженных воспоминаний оказались недолги. Что-то насторожило его: он услышал шорох шагов.