Солнечный дождь из черной дыры - [8]

– Сколько здесь? – спокойно поинтересовалась бабка, усаживаясь удобнее в кровати и совсем не обижаясь на хамство зятя.

– Я откуда знаю, я их не считал!

Бабка деловито разровняла купюры, разложила их по достоинству, быстро посчитала, поплевав на пальцы.

– Молодец!

– Вадик, ты где их взял? – испуганно прошептала Вера, прибежавшая на шум.

Вадик не успел ответить, как его опередила тёща:

– Тебе какая разница, дура! Чего стоишь столбом?! Мужик домой пришёл с заработком, устал, быстро на стол накрывай.

Вадик ошалело посмотрел на тёщу.

Вера быстренько накрыла на стол, тёща поставила в центр стола запотевший графин с водкой и собственноручно отодвинула стул, приглашая зятя присесть.

С тех пор в семье появились деньги. Сначала купили новый телевизор, потом сделали ремонт, потом у отца появилась машина, потом переехали в новую большую квартиру. Когда квартиру поменяли на загородный дом, жить стало совсем спокойно. Большой дом позволял видеть родных не каждый день. Юлька привыкла жить рядом, но не вместе. Она даже была рада равнодушию близких, потому что от их участия ничего хорошего ждать не приходилось. Бабка так наладила жизнь, что мать была занята только домом. Все её усилия были направлены на создание комфорта для бабки и мужа. Отец уезжал в какие-то командировки, иногда ходил на работу, но чем он занимался, интересоваться в семье было не принято.

Юлька была предоставлена самой себе. Она старалась помогать маме по хозяйству, но та мало замечала помощь дочери: помогает – хорошо, не помогает – сама сделаю. Юлька очень жалела маму. Если бы только она позволила, то Юлька была бы самой любящей дочерью на свете.

Отец не замечал Юльку до четырнадцати лет. Но однажды он вместе с мужиками парился в бане, и у них зашёл разговор о детях.

– Представляете, мужики, приходит ко мне сын и заявляет, что ему через полгода восемнадцать стукнет, все его друзья на машинах ездят, он один, как лох, пешком ходит. Надо, короче, на тачку раскошеливаться, – рассказывал приятель. – Ну, давай, говорю, пока учиться будешь, «Шкоду» тебе купим. А он мне говорит, что он на «Шкоде» позориться перед пацанами не будет. Для его репутации будет незазорно ездить на BMW. Нет, вы представляете, какой нахал!

– А ты что? – интересовались друзья.

– А что я? – с затаённой гордостью жаловался тот. – Купил, конечно, BMW. Это ж сын! Наследник!

– А если разобьёт? – спросил Вадик.

– Ну, поору для порядка и новый куплю, – рассмеялся приятель. – Что мы молодыми не были, что ли?!

– Сыну автомобиль на совершеннолетие – это не роскошь, это нормально. Пацану машину купил – он и успокоился, – махнул на друзей другой собутыльник. – А у меня дочь! Ей мало автомобиля. Ей важно, какая коллекция на ней надета, когда она в этом автомобиле едет. Вечно в зеркало на себя пялится, вместо того чтобы на дорогу смотреть! Приходится ей каждую весну и гардероб, и машину обновлять. Но красавица она у меня зачётная!

Вадик вдруг осознал, что о своей дочери не может сказать ничего. У его приятелей дочери – красавицы, требуют у папаш украшения, наряды. И ему вдруг очень захотелось вот так же с лёгким пренебрежением сказать: «Моя дочь вчера просила её в Милан отправить за новой коллекцией. А я разве могу моей красавице отказать?».

Явившись домой, он как будто впервые увидел Юльку. Она была рыжей нескладной худенькой девочкой. Миланская коллекция на ней смотрелась бы как седло, но не на корове, а на оленёнке Бэмби. Лицо усыпано неэстетичными веснушками и подростковыми прыщиками. На носу очки. В тот день Вера получила от мужа нагоняй за дочь, которую людям показать стыдно. Вадик что-то кричал с пьяных глаз про Милан. Юлька, закрыв глаза, кинулась в омут с головой и попросила отца оплатить ей языковую школу, но не в Италии, а в Англии. Отец рассвирепел и сказал, что на всякие глупости он деньги тратить не собирается. Пусть Юлька дурака ищет в другом месте.

Бабка наблюдала это со стороны, не вмешиваясь, а потом между делом бросила:

– Вадик, если уж дочь у тебя уродина, так пусть хоть умная будет. Оплати ты ей курсы языковые, только тут, на родине. Ишь ты! Англию ей подавай!

Английский Юлька выучила, потом и немецкий. Школу окончила с золотой медалью, университет – с красным дипломом, потом в аспирантуру поступила. А чем ей ещё заниматься? Только своей собственной персоной. Она никому не нужна, да и ей никто не нужен.

Глава 3. Мальчик в розовой шапочке

– Господи, ты посмотри, какой маленький, какой хорошенький, какой лапушка, – причитала над малышом молоденькая медсестричка. – Это его позавчера на помойке нашли? Вы ж как раз дежурили, Марина Петровна.

Марина Петровна, медсестра со стажем, привычными движениями распеленала мальчика, обмыла его, смазала складочки прокалённым растительным маслом, запеленала. Несмотря на энергичные манипуляции, ребёнок не плакал, только кряхтел. Марина Петровна улыбнулась малышу, чуть-чуть покачала в своё удовольствие и уложила в кроватку.

– Марина Петровна, дайте я его покормлю и покачаю. У-у-у, какой хорошенький!

– Не надо, Катюш, корми в кроватке. Не балуй. Смотри, какой он довольный, к рукам привыкнуть не успел ещё. Не надо приучать, он спокойнее будет.