Солнечный дождь из черной дыры - [52]

Снова пауза.

– Отсрочек больше не будет, – равнодушно ответил голос. – Матушка велела вам передать, что либо завтра до семи вечера вы передадите всю сумму, ровно три миллиона, либо в восемь ваш сын узнает, как стал сиротой при живых родителях. Звонить вы можете завтра по этому номеру до девятнадцати ноль-ноль.

– Но я вас прошу! Пожалуйста! – зарыдала Вера. – У меня муж умер, у меня нет таких денег! Пожалуйста, умоляю, позовите Матушку!

Из трубки раздались мерные гудки.

* * *

Юлька уехала в город. Оставаться в собственном доме-дурдоме было невыносимо. Поехала на электричке. Конечно, можно было взять джип отца, но сесть в его машину она не осмелилась, он этого никогда бы не позволил. Целый день гуляла по городу, сходила в кино, посидела в кафе, погуляла по парку. Очень хотелось поехать к Стасу, но Юльке пришла в голову мысль, что она замучила его своими проблемами и он уехал, потому что захотел отдохнуть от её сумасшедшей семейки. Она последнее время вела себя как законченная эгоистка, занимала всё его время. А ведь у него есть семья, брат, могут быть какие-то свои личные заботы. Юлька не стала ему звонить и говорить, что она в городе. Пусть отдохнёт.

Домой ехать тоже совсем не хотелось. Юлька сняла обещанные маме деньги и направилась домой, когда уже стало темнеть. Только теперь она поняла, что это было неразумно. Ехать в пустой электричке, а потом топать через безлюдный ночной посёлок с приличной суммой денег опасно.

Про страшную собаку, напугавшую её месяц назад, Юлька не забыла, поэтому со станции пошла через посёлок. Вокруг ни души. Свет в посёлке экономили все – и владельцы особняков, и хозяева старых дачных домиков. Окна домов, скрытые густой листвой деревьев и высокими заборами, светились тускло. Редкие фонари света не добавляли. Они располагались так далеко друг от друга, что прохожий, шагая от фонаря к фонарю, попадал из полной темноты, хоть глаз выколи, в круг света, как на сцену. Актёра видят все, он знает, что из темноты за ним наблюдают, но не различает ни одного лица. Остаётся только гадать, какой зритель на него смотрит – добродушная старушка, восхищённая мастерством актёра, или пьяный уголовник, забредший на спектакль погреться и раздражённый бездарной игрой. Выходишь из круга – ныряешь в темноту и снова ничего не видишь, пока глаза не привыкнут. Юлька торопилась, иногда срывалась на бег, ощущая лёгкую панику, не обращая внимания на приятный ветерок, тишину, песни сверчков и мерцание звёзд в высоком небе. До дома оставалось совсем немного, когда ей в обувь попал камешек, небольшой, но острый. Юлька попробовала его проигнорировать, даже попрыгала на одной ноге, чтобы он скатился в носок кроссовка и не сильно мешал. Стало только хуже. Идти было больно.

– Да что ж это такое! – одёрнула себя вслух Юлька. – Паранойя какая-то!

Нарочно медленно, чтобы самой себе доказать свою смелость, она остановилась у дерева, сняла кроссовок и вытряхнула камешек. Обулась, подняла глаза и в трёх метрах от себя увидела человека. Он стоял под деревом, расслабленно прислонившись к стволу и почти сливаясь со стволом дерева. Лица было не разглядеть под накинутым капюшоном. Юлька попятилась назад. Он сделал шаг к ней, вытащил руку из кармана. Юлька отступала от него дальше и дальше. Он тихонечко засвистел, призывая кого-то. Ничего страшнее этого свиста Юлька в жизни не слышала. В памяти живо возникла собака с волочащейся цепью. Была собака в этот раз или не была, Юлька сказать не могла. Но когда этот человек вдруг тихо скомандовал «Фас», Юлька побежала. Побежала так быстро, как только была способна, и она могла поклясться, что слышала за спиной топот бегущей собаки, звон цепи и ощущала затылком её зловонное дыхание.

Юлька заскочила домой, захлопнула ворота, двери и почти взлетела на третий этаж в свою комнату. Как жаль, что дома нет Стаса! Если бы только он был здесь! Отдышалась. Подошла к окну и выглянула. Вид из окна, сад, лес всегда дарили ей умиротворение. Теперь ей казалось, что там, среди тёмных стволов деревьев, кто-то жуткий следит за ней. Ей снова послышался тихий свист. Показалось? Юлька захлопнула окно и устало опустилась на кровать. Рядом с ней снова лежал белый конверт.

Приветствую тебя, рыжее ничтожество!

Ты страшная, тупая, распущенная, бездарная, нудная и т. д., и т. п. Ты зря коптишь небо. К сожалению, у меня нет времени, чтобы тебе это всё объяснять. Это не имеет смысла, и мне больше не интересно. Ты надеешься, что это последнее письмо? Забилось сердечко от радости? Ты права. Писем больше не будет. Будет встреча. С такими, как ты, решать вопросы нужно радикально. Экологию нужно улучшать. Пока ты ходишь где-то рядом, мне тяжело дышится. Но главное не в этом. Главное – ты никому не нужна, я хочу, чтобы ты поняла это и запомнила. Никому! Коллеги тебя терпят, друзей у тебя нет. Даже мать заметит твоё отсутствие только дня через три-четыре. Ты ничто, ноль! Может быть, ты даже обрадуешься встрече со мной? Может быть, стать удобрением – это твоё призвание? Я избавлю тебя от безрадостного существования. Для этого нужно кое-что подготовить, ведь у тебя нет красного платья? Я потороплюсь.