Солнечный дождь из черной дыры - [2]
– Ах ты, бестия! Пошла прочь! – высунулась из окна давешняя толстая тётка. – Пошла отсюда, дрянь такая!
Она замахнулась на псину. Та в ответ выдала трель с подвыванием и закончила на высокой ноте в тон тётке.
Тётка шумно захлопнула окно и через минуту выскочила на улицу. Собака быстро сориентировалась и спряталась за контейнер. Вместо воя из-за мусорки раздался громкий лай. Тётка запустила в собаку камень, но промазала, и камень попал в сумку. Из контейнера раздался тихий детский плач. Женщина прислушалась и, чертыхнувшись, полезла в контейнер. Разглядев личико новорождённого, она на долю секунды застыла в ужасе, не веря своим глазам, а потом быстро схватила сумку и бегом рванула к подъезду:
– Люди, это что ж делается! – кричала она на весь двор. – Валя! Валя, вызывай скорую! И милицию! Милицию!
Через двадцать минут во дворе наперебой орали сирена подъехавшей неотложки и милицейского бобика.
Часть 1
Глава 1. Близнецы
Вера была беременна уже пятый месяц. Дольше скрывать беременность от матери было невозможно – у худенькой Веры животик торчал как мячик. Оставалось только удивляться, как Нинель Борисовна до сих пор не заметила. Если она увидит живот сама, будет только хуже, а в том, что всё будет плохо, Вера не сомневалась. До сих пор ей просто везло! Было удивительно, просто чуду подобно, что мать не ругалась, когда Вера привела домой зятя и попросила мать разрешить им у неё пожить. Мать даже не орала, пригрозила только, что дармоеда дома не потерпит. Сказала, что вообще не думала, что на Верку кто-то позарится. Условий сожительства было два. Первое – всё хозяйство по-прежнему остаётся на Вере. Завела себе мужа – сама о нём заботься, а родную мать забывать не смей. Мать работает, устаёт, дома ей нужны чистота и порядок. Вера, конечно, тоже работала и тоже уставала, но наваливать домашние хлопоты на мать, которая её одна вырастила, жизнь на неё растратила, Вера никак не могла. Да разве ей будет тяжело о двух любимых людях заботиться? Эти хлопоты Вере только в радость. Второе условие – никаких детей. Совершенно, абсолютно и никогда никаких детей.
Конечно, молодые согласились. Им, в общем-то, тоже было не до детей. Жили трудно, бедно. Мать работала на заводе мастером, зарплату постоянно задерживали. Отца никогда не было, у Веры даже отчество было, как у матери – Борисовна. Вера без образования никакой хорошей работы найти не могла, а об учёбе и речи быть не могло. Кто её кормить будет? Поэтому она работала в магазине уборщицей и мыла подъезды в своём и соседних домах за десятку с квартиры. А Вадик пока ещё был в поиске работы.
Но Вера забеременела. По глупости, неопытности и просто из страха делать аборт она опоздала. Да и денег на аборт взять было негде.
Мать, конечно, не убьёт. Но признаваться было очень страшно. Вера просила Вадика:
– Вадюша, может быть, ты с мамой поговоришь?
– Нет уж! – категорически отказывался Вадюша, не отворачивая головы от телевизора. – Ты залетела, твоё пузо, твоя мать! Тебе с ней и договариваться.
– Вадичек, но, может быть, ты хотя бы рядом со мной будешь? Мне было бы спокойнее. Ты же знаешь, беременным волноваться нельзя, – робко уговаривала его Вера.
– А мне можно?! Да?! Если я не беременный, то давайте, садитесь мне все на шею, треплете мне нервы! Нечего меня в свои бабьи дела вмешивать. Сами разбирайтесь.
Но нервотрёпки Вадику избежать не удалось. Вера призналась, а он оказался дома. Мать никого не убила. Отхлестала Веру по щекам так, что щёки три дня огнём горели.
– Вот вам бог, а вот вам порог! – Нинель Борисовна демонстративно встала в дверях и, поклонившись в пояс, указала траекторию движения. – Давайте выдвигайтесь! Женилки у вас выросли, детей делать научились? Значит, и содержать их тоже сумеете. Что сидим? Пакуйте вещи!
– Чистая ведьма, – подумал Вадик, глядя на тёщу.
Нинель Борисовне шёл пятый десяток. Её высокая, дородная фигура источала здоровье. Иссиня-чёрные густые длинные волосы дома она заплетала в девичью косу и только на выход укладывала её в венец вокруг головы. Отдельные локоны выбились из причёски и прилипли к красному и вспотевшему от возбуждения лицу. Нинель подскочила к дивану и нависла над забившейся вглубь дивана Верой.
– Мамочка, пожалуйста, прости, но что теперь-то делать? Прости, мамочка, – повторяла перепуганная Вера.
– Что делать?! – брызжа слюной, орала мать. – Дурища! Ты почему молчала, до такого срока дотянула?! Пять месяцев! Ты знаешь, сколько теперь за аборт деньжищ отвалить придётся? Где тебе знать! Ты ж на всём готовом живёшь, дальше носа своего ничего не видишь! На еду денег не хватает! Твой дармоед даже на пиво у тебя деньги из кошелька вытаскивает! Вы у меня на шее оба сидите!
– Мать, не бушуй, ну так получилось, – примиряюще влез дармоед. За время ссоры Вадик успел сходить на кухню, принять сто грамм водочки от нервов и закусить солёным огурчиком.
– Что значит получилось?! Тебя предохраняться не учили? Хватит жрать, – переключилась на зятя тёща. – Ты в холодильник что-нибудь положи сначала! Как собираешься семью содержать? Ты ко мне в дом припёрся, я тебя не звала. Любовь у них, видите ли! Был договор, что никаких детей?
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.