Солнечные пятна - [56]

На носах кораблей, оставшихся где-то позади, вдруг загорелись большие огни, забили барабаны и затрубили трубы, гребцы налегли на весла изо всех сил.

Неприятель едва успел опомниться, когда они подошли почти вплотную, и завязалась ожесточенная перестрелка. Стрелы обычные и горящие сновали в воздухе как челнок ткача, поражая то один корабль, то другой — но кораблям стрелы нипочем.

К этому времени Аслан уже скрылся в тени вражеского борта. Последние сажени он преодолевал сквозь боль, так он устал. Он перепугался, когда корабли пошли в наступление, и вложил все силы в мощный рывок. Переведя дух, он отплыл немного в сторону, размахнулся и швырнул один горшок за другим. Звякнули черепки и жирные маслянистые пятна покрыли дощатую поверхность, обросшую ракушками. Дело было сделано.

Моряки наверху засуетились, услышав странный звук. Несколько голов свесились с борта, но Аслана не заметили: он уже держал путь обратно, благо его корабль бы совсем рядом.

Доплыв до него, Аслан ухватился за сеть и обернулся. Вражеский корабль полыхал огромным костром, рядом занимался второй. Горящие стрелы втыкались в борта, и там, где пловцы успели разлить нефть, борта занимались злобным пламенем, которое так тяжело погасить. Неприятель дрогнул; уцелевшие корабли пришли в движение, они пытались развернуться — но пловцы уже сделали свое дело, и вскоре все они один за одним заполыхали, осветив гавань Шемкента. Люди падали в воду, туда же валились горящие мачты, падали стрелы, поражая беспомощно барахтающихся моряков. Победа была сокрушительной.

Моряки ликовали, и даже лучники, прежде с опаской глядевшие на море, возрадовались и затянули победные песни. Радость охватила и берег, и сам хан смеялся, как ребенок, видя победу своего небольшого флота, который уже поворачивал в порт, который вновь осветился огнями.

Аслан и Сабир-джан сидели на палубе с другими пловцами, прислонившись к мачте. Атеш не вернулся со всеми. Либо утонул, либо перепутал корабли. Но думать о нем не хотелось. Усталость овладевала телами, и сон сковывал веки. Они хорошо потрудились сегодня. Скоро они, наконец, сойдут на твердую землю и как следует отдохнут.

Страшный удар сотряс корабль, повалив людей. Треск досок разорвал ночь, смешался с криками.

— Что это?

Из тьмы между догорающими вражескими судами вынырнули быстрые остроносые галеры Ромелии. В один миг эти смертоносные корабли, созданные специально для войны, настигли торговые посудины Востока.

Аслан сам не заметил, как оказался за бортом. Вокруг вода кипела от падающих тел и обломков корабля. Мимо пронеслась темная стена — борт вражеской галеры — и умчалась в сторону порта.

Аслан осмотрелся. Тьма, еле разгоняемая далекими уже кострами вражеских кораблей, не давала как следует разглядеть, что происходит вокруг. Корабль, с которого он только что выпал, уже успел затонуть. Люди были повсюду. Они просто плыли, или держались за какой-нибудь обломок, или просто лежали в воде мертвые.

С ужасом Аслан смотрел в сторону порта и наблюдал, как темные силуэты кораблей сближались, сталкивались, как вражеские воины перебрасывали мостки и переходили на корабли Востока, как они убивали всех.

Битва, казавшаяся выигранной, оказалась проигранной в один миг.

Шум боя стих, костры догорели и утонули. Враги пристали к причалам, что происходило на берегу, отсюда уже не разглядишь.

Аслан остался один на один с морем и дождем.

— Ничего, — сказал Сабир-джан, подплывший к Аслану на обломке мачты. — Мы еще живы. Всеотец милосерден.

Переправа

— Прекрасно, просто прекрасно.

Ротберг ходил туда-сюда по тронному залу, заложив руки за спину. Вести о захвате ромелийцами порта Шемкента были очень кстати. Он очень обрадовался и немедленно созвал совет.

— Сколько у нас осталось пороха?

Стенн, не ожидавший вопроса, замямлил что-то нечленораздельное.

— Виндвард?

— Э-э… должно быть две тысячи горшков…

— Да что вы за военные советники! Неужели вы правда не знаете этого?

— Этим вопросом ведал покойный Исмарк, — пробурчал Стенн. — Он хранил все в глубочайшем секрете. Кое-что, конечно, он сообщал, но не все и не всегда. А потом у нас не было времени выяснить, чем он занимался. Мы даже не знаем, — они с Виндвардом переглянулись, — сколько у него было складов и где они все…

— Ну, хорошо. Пусть две тысячи, этого должно хватить. Но вы все же выясните.

Он потер руки и ухмыльнулся.

— Восток падет, завтра, послезавтра, через неделю — они обречены.

Утром дождь еще усилился, почти скрыв стены Шемкента мутной завесой. Река внизу вздулась, тяжело перекатываясь над утонувшими обломками моста. Здесь на юге весенние паводки наступали с сезоном дождей, а не с таянием снегов.

Ротберг стоял на надвратной башне, но взор его был обращен внутрь города. Там вовсю кипела работа. Солдаты разбирали дома, прилегающие к стене, и громоздили груды камней и бревен на стену, будто стремясь надстроить ее. Они начали еще затемно, и сейчас вдоль стены на много саженей вглубь города простиралась полоса руин, в которых едва угадывались очертания прежних торговых домов, банков и трактиров.