Солнечные пятна - [29]
— Благодарю вас. Вы, должно быть, понимаете цель моего визита.
— Конечно, — Флавий сделал чрезмерно длинную паузу, будто желая, чтобы она сама начала говорить. — Вы прибыли, чтобы от имени вашего отца-императора просить Ромулус о поддержке. Поддержке войском.
Алов кивнула, улыбнувшись. Они уже, несомненно, все обсудили и уже приняли решение. Все, что сейчас происходит и будет происходить — это формальность и дань любви ромелийцев к процедурам и церемониям. Ее встреча с сенаторами ничего уже не изменит.
— Ваша проницательность заслуживает глубочайшего уважения, — да что за обороты лезут на язык, откуда они вообще. — Все именно так. Поэтому я должна выступить в сенате.
— Боюсь, это возможно лишь завтра. Да вы это знаете и без меня. Праздник, — Флавий пожал плечами, изобразив виноватое выражение лица. — Впрочем, не волнуйтесь, завтра все будут уже здесь. Я надеюсь, вы не откажете мне в уважении заночевать у меня.
— Благодарю за приглашение, сенатор, с превеликим удовольствием.
Что за слово такое «превеликим».
Допрос
Корабль к полудню принялся раскачиваться как пьяный. Именно качка всегда отвращала Вишванатана от водных путешествий. Тошнота вцепилась в горло невидимыми руками. Какое-то время он боролся с омерзительным чувством, но оно взяло верх. Надо бы пойти проветриться.
Солнце вблизи зенита было размытым пятном, а остальное небо светилось равномерным белым светом, затянутое тонким, но плотным слоем облаков. Свежий ветер и вид окружающего мира немного привел его в чувство.
Несчастный Умар погиб. Рана оказалась слишком глубокой, он мгновенно потерял огромное количество крови. Проклятый Реджеп-бей тоже умер, и это немного уменьшало горечь потери. Никогда еще Вишванатан не наблюдал насильственную смерть человека в такой близости, а тем более смерть своего собственного телохранителя, и никогда еще не заходил так далеко на допросах, поэтому до сих пор переживал это событие.
Когда схватка закончилась, он приказал карликам принести веревку и связать бывшего хозяина. Те повиновались беспрекословно. Вишванатан собственноручно проверил узлы и даже проявил милосердие, крепко перетянув отрубленную руку для остановки кровотечения, а потом взялся за допрос.
Реджеп-бей был бледен, но держал себя гордо, не впадая в панику.
— Тебе все равно конец, цветочник, — сказал он. — Можешь убивать меня, но ты все равно труп. Теперь Аль-Ансар точно не спустит тебе этого. Тебя найдут.
— Кто?
— Мои братья.
— Кто они?
— Помощники. Защитники истинной веры.
— Кто они?
Реджеп-бей улыбнулся своими гнилыми зубами.
— Ты узнаешь это за миг до смерти, цветочник.
— Кто они?
— Ты узнаешь.
— Кто они, говори.
Хозяин рассмеялся.
— Так вот зачем ты здесь. Ты хочешь знать.
Вишванатан молчал.
— Я ничего не скажу, — продолжил хозяин.
— Увидим, — Вишванатан вынул принесенный из хозяйской коллекции изящный стилет и принялся калить его над свечой.
— Я не боюсь боли, — сказал Реджеп-бей. — Можешь пытать меня сколько угодно. Защитникам веры не ведом страх и страдание…
— Видишь ли, — перебил его сыщик. — Я цветочник, как ты заметил. У меня другая вера. И боль другая, — он нащупал нужную точку чуть пониже колена и аккуратно погрузил туда спицу совсем неглубоко.
От крика, казалось, обвалится потолок. Реджеп-бей не ожидал, что маленький укол будет так болезнен. Вишванатан обучался своему искусству у лучшего врача города Вайшьянату, и знал о человеческом теле все. На диво медицина Юга — страны, где жизни людей ценятся дешевле горсти орехов — превосходила познания любых других целителей царства Раджнапали, уж не говоря о Западе, где тело до сих пор было запретным и загадочным даром богов, неподвластным человеческому разуму.
— Имена, — Вишванатан вытащил иглу. — Говори.
— Отправляйся к шайтанам, грязная свинья! — Реджеп-бей разразился проклятиями. — Да отсохнут руки твои, и глаза твои да выклюют грифы! Да покроют тебя гнойные язвы… — вопль снова сотряс дом.
Дождавшись, когда хозяин отдышится и откроет глаза, Вишванатан спросил снова:
— Имена?
Ответом было лишь злобное сопение.
— Что ж, полагаю, ноги тебе больше не нужны. Я заберу их.
Вишванатан зашел хозяину за спину, отсчитал нужный позвонок, приставил к нему свой стилет и прошептал на ухо:
— Смотри.
Последовавший крик был скорее воплем ужаса, чем боли: Реджеп-бей осознал, что нижняя половина тела вдруг исчезла. Он видел ее там, где она должна была быть — но не чувствовал! Даже мучительная боль в ногах исчезла. Он не мог пошевелить ступнями, он не ощущал веревок, стягивающих лодыжки. Но самое ужасное было впереди: проклятый цветочник вытащил пилу и принялся отпиливать ему ногу, как бревно, а он этого не чувствовал! Этого он уж не мог перенести, и сознание его помутилось.
Реджеп-бей приходил в себя еще раза два или три, очень ненадолго, бредил, и снова проваливался в забытье. Но Вишванатан добился своего: среди потока слов он различил то, что ему было нужно — имя.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.