Солнечные берега реки Леты - [51]

Первое время после переезда я считала, что наше пребывание здесь окажется временным, что мужу необходимо просто восстановить силы и решить, по какой стезе двинуться дальше. Поначалу он и в самом деле отсылал старым друзьям и бывшим товарищам по работе по нескольку писем в неделю, извещая их о свой готовности приступить к работе после хорошего, скажем, в полгода, отпуска. Джон знал: государственным учреждениям он больше не нужен, по крайней мере не будет нужен в обозримом будущем. Но его образование и опыт, особенно в тонких вопросах международных контактов, могут быть востребованы целым рядом частных компаний и организаций. Однако тон ответов однокурсников и коллег обескураживал, хотя муж, как обычно, ничем не выдавал своего разочарования. Через три месяца конвертов ему я уже не покупала.

Джон никогда не говорит, что оставил всякую надежду, но я слишком хорошо его знаю, чтобы ожидать подобных заявлений. А потом, я шпионю, я читаю его письма, каждый момент, что мы находимся рядом, я внимательно слежу за выражением его лица. Ставя на стол тарелку с каким-нибудь новым блюдом, я наблюдаю, что оно вызовет: неудовольствие? аппетит? В те времена, когда мы еще общались с друзьями, мне не составляло никакого труда заметить момент, когда старая дружба начинала тяготить его. В таких ситуациях я сразу же принимала меры, чтобы безболезненно поставить на таких отношениях точку. Сейчас, выступая в роли писателя, я не собираюсь обсуждать те вопросы, что должны навсегда остаться тайной двоих, тайной мужчины и женщины, могу лишь сказать: я прекрасно знаю, чем и как доставить Джону настоящее удовольствие. Если он читает книгу, я прочитываю ее сразу же после него. Могу перечислить все, к чему он испытывает симпатию или антипатию, все оттенки его настроения, все слабости. Подмечаю я их вовсе не из ревности или чисто женского стремления ощутить себя собственницей. Я делаю это для того, чтобы как-то развлечь, заинтересовать его. И еще из чувства благодарности.

Мой муж, человек исключительный, внешне производит впечатление мужчины самого заурядного. Он предпочитает выдержанных, спокойных тонов костюмы и коротко стрижется, что при его длинном, худом лице может произвести, пожалуй, неприятное впечатление. Как-то раз, когда мы с Джоном отдыхали на крошечном островке в Карибском море, он позволил себе не стричься и отрастил роскошные черные усы, что разительно изменило пропорции его лица. Покрытый загаром – мы целыми днями валялись на песке или выходили в море на небольшом паруснике, – муж походил на известных спортсменов, мужественных покорителей Гималаев, чьи снимки часто появлялись в журналах. Но перед самым возвращением домой его волосы обрели привычную длину, усы были сбриты, с лица исчезло всякое выражение значительности. Джон снова спрятался под защитой грубоватых, чтобы не сказать примитивных черт своей внешности.

Его манера держаться, так же как и внешний вид, говорит о привычке оставаться в тени. Муж всегда безукоризненно вежлив с подчиненными и абсолютно невозмутим в присутствии тех, кем в душе восхищается. Он с беспощадной волей подавляет неожиданные и резкие вспышки эмоций, в минуты величайшего напряжения речь его становится чуть медленнее и тише. Уверенный в своем интеллектуальном превосходстве, Джон способен часами благожелательно выслушивать пустую трескотню сильных мира сего, делая вид, что внимательно прислушивается к мнению тех, кого он ни в грош не ставит. На редкость честолюбивый, он ни разу не воспользовался ни одной из тех сотен уловок, благодаря которым его менее одаренные коллеги с успехом делали блестящую карьеру. Любвеобильный и чувственный, могу вас в этом уверить, на публике Джон ни разу не взял меня за руку, не позволил себе проявить и искры интереса к ярким красавицам, постоянно мелькавшим в обществе, где мы так долго вращались. Жажда успеха никогда не могла заставить его сделать хотя бы один ложный шаг.

Вот какой человек теперь проводит день за днем под лучами полуденного солнца в строгом сером костюме, белоснежной рубашке и галстуке, с книгой в руках, укрываясь от раскаленного ветра за невысокой стеной.

Если он хочет до конца своих дней остаться со мной здесь, я согласна. А поскольку в наших условиях другого способа заработать денег не существует, поскольку ждать помощи от тонущих в нынешней экономической неразберихе родственников не приходится, я решила сесть за машинку. Ведь для того чтобы жить в этой тиши, нам нужно не так много. Не имея никакого опыта в литературном труде, я тем не менее испытываю нечто вроде вдохновения, когда листаю издающееся по всей стране угнетающе низкопробное чтиво. Образованный человек, который более двадцати лет пробыл в самом центре важнейших мировых событий, без особых усилий сможет водить пером так, чтобы результат соответствовал столь примитивным стандартам, сможет с помощью банальной грамотности поддержать свой скромный образ жизни.

Не скрою, что муки творчества предвкушаю не без удовольствия. Я женщина прямая, мне знакомо чувство мести, я долгое время хранила молчание в обществе дураков и самонадеянных ничтожеств, и если сейчас я попытаюсь воздать им должное, то в выигрыше останутся и читатели – при условии, что они не испортили безнадежно свой вкус сентиментальной и лицемерной писаниной, которой с таким удовольствием предоставляет страницы наша пресса.