Солнечная женщина - [26]

— Знаете ли, мы подумали, что хорошо испытать себя друг без друга. — Его серые глаза, в которых блестел ум, светились. — Потому что, когда вдвоем, ты все время как с подпоркой, и голова работает не так, не на полную мощность. А себя надо держать в форме. И мы договорились, что она едет через Японию, а я через Европу, встретимся у сына в Каире. Вот уж не знаю, кто скорее к нему доберется, — расхохотался он.

Глава 29

Утром Даяна справилась о самолете из Европы. Самолет уже прибыл, и она думала, что с минуты на минуту появится Бонни. Она хотела, чтобы они вместе поехали на север острова, взяли интервью у женщин с военной базы. Честно говоря, она не любила этих теток. Она знала, что многие из них просто лесбиянки, и им там удобнее, хотя и опаснее. Некоторые откровенно искали себе мужей, а некоторые зарабатывали, не найдя дела в родной стране. Но были, конечно, и фанатички, которые себя не видели в этой жизни никак, кроме как с автоматом. Этих она понимала: у нее — камера, у них — автомат. Каждому свое.

Бонни не было. Она позвонила в справочное выяснить, была ли на рейсе американка Бонни Плам. Не было, ответила ей живо девушка, сверившись со списком. Не было. Вот это плохо. У Даяны нет времени ждать — следующий рейс будет только завтра. Может, Бонни еще не вернулась из Европы?

Итак, она одна отправлялась на север. Она ничего не сказала Халамбусу о приезде Бонни. Что говорить, когда ничего не ясно.

Она ехала на машине с шофером все севернее и севернее. Потом сделала пересадку и отправилась морем. Ей хотелось прокатиться по зеленовато-голубой глади Средиземного моря. Не только работа, но и жизнь с удовольствием! Почему бы нет?

Глиссер рассекал светло-бирюзовые волны, рулевой, бронзовый от загара мужчина, управлял им с легкостью. Многие годы он катал туристов и знал, как накренить посудину, чтобы все восхищенно ахнули. Одна только пассажирка молчала и сосредоточенно вглядывалась в берега.

— Вам нравится? — не выдержал он, когда, закрутив такой вираж, от которого обычно все визжали, она молчала и не отрывала глаз от дали.

— Вы будто фотографируете глазами, — хмыкнул он. Другие пассажиры вели себя, как им полагалось, по его разумению.

— Да, у меня глаза — фотокамера, — кивнула Даяна. — Я фотографирую. Мне нравится. Но я сейчас не отдыхаю, я работаю. Вы вот тоже работаете и не визжите от счастья на поворотах.

Он засмеялся.

— Мадам не полезет в карман за словом.

— В кармане должны быть деньги. Не слова. Он с интересом посмотрел на нее.

— Точно. У меня вот карман дырявый, и деньги в нем не держатся.

— Жена не может зашить?

— Жена может. Но для чего — они ведь уже выпали.

Он молча закладывал очередной вираж. Снова все ахнули, кроме Даяны. Но он ничего от нее и не ждал. Человек на работе, так что ему визжать от счастья?

— Выпали, потому что ушли на ремонт этого судна.

— Кто же это вас так разорил?

— Да один глиссер. Он несся как сумасшедший и причалил мне в борт. Хорошо, я был не на плаву, а то бы утонул.

— Глиссер?

— Да, там делалось что-то странное. Они везли женщину в красном сарафане и за руки выводили на берег. То ли ей было плохо. То ли еще что. Я никогда не видел ее в нашей деревне.

— А кто ее вез? — Даяна собралась, обратилась в слух.

— Да я не знаю. А встречала — европейка со светлыми волосами. Я их тоже раньше не видел…

— А куда они все подевались? Вы же могли потребовать от них возмещения убытков!

— Эге, от них потребуешь! Это чужие. Но знакомы с военными. Я точно знаю. Потому что все они пошли в гостиницу для офицеров.

— А, так вы знаете, где эта гостиница?

— Ну конечно. Она на берегу, под горой.

Даяна засмеялась, когда он круто повернул к бухте. Все молчали, радовалась она одна:

— Какой хороший вираж!

— Ничего такого, — удивился он. — Обыкновенный поворот. Вот никто и не ахает.

— А я?

— Ну, с вами все ясно. Вы на работе, — без улыбки ответил он.

Итак, женщина в красном сарафане, которую везли на глиссере в такой спешке, что врезались в борт другому глиссеру. Может быть, это и была Ази?

— А женщине сколько лет на вид?

— Очень молодая.

Но Ази тридцать, впрочем, если кто-то стукнет в борт твоего судна, возраст вылетит из головы. Цвет еще задержится в памяти.

Она попрощалась с хозяином глиссера, расплатилась с ним и пошла в сторону гостиницы, о которой он рассказал.

Городок, точнее, деревня, где базировались военные, была в живописном месте — под горой и с выходом к морю. Бухточка небольшая, уютная, и, казалось, никакие ветры не раскачают суденышки, зашедшие в нее.

Она осмотрелась, и ей вспомнились посудины филиппинских рыбаков с розовыми парусами, похожими на крылья бабочек. Здесь таких суденышек не было, и морская гладь была пустынна. Дальше, в заливе, стояли корабли. Это уже не благостный пейзаж теплого моря, а суровый. В душу Даяны снова вернулась тревога.

В гостинице она попросила номер. Ее американский паспорт не вызвал никакого недоумения. Ее вещи отнес бой, и она осмотрелась. Гостиница не бог весть какая, полупоходная, без роскоши, но в ней было все, что надо. Итак, как ей отыскать Ази? Она просила Халамбуса не говорить с похитителями до вечера, потому что трехдневный срок истекает к вечеру следующего дня.