Солнечная тайна Изабель - [31]

— Всего хорошего донна ди Кантини. Прощайте.

— Подождите! — я закрыла шкатулку и подошла к нему. — Прошу вас, передайте маркграфу, что наша семья очень благодарна ему за помощь.

— Обязательно передам, — он поклонился и вышел из гостиной, а я медленно опустилась в кресло, все еще не в силах прийти в себя от внезапной радости.

В комнату вошла Лучиана и испуганно уставилась на меня.

— Донна Изабель, все в порядке? У вас такое лицо…

— Посмотри в шкатулку, — я протянула ей свою «сокровищницу», улыбаясь на все тридцать два зуба.

Она осторожно открыла ее и, зарыдав, бросилась обнимать меня.

— О Господи! Матерь Божья! Я не верю! Не верю!

А я верила. Верила и знала, что теперь все пойдет по-другому и «Мистико соларе» вернется к прежней жизни и процветанию.

* * *

— Нет, нет, нет и еще раз нет! — голос тетушки Марселлы разносился по всем этажам замка и Массимо улыбаясь, покачал головой, направляясь в бальный зал. — Это ужасно! Доротея, ты хочешь моей смерти?!

— Что на этот раз? — маркграф вошел в распахнутые двери и его брови поползли вверх. — Святой Франциск! Что это?

— А это, мой милый племянник, последствия неуемной активности Доротеи! — тетушка стояла на стремянке и пыталась сорвать огромный сиреневый бант из органзы, висевший над камином. — Она решила превратить этот дом в спальню девственницы!

— Немедленно оставь бант в покое! — вдовствующая графиня ударила носком изящной туфельки по стремянке и та опасно зашаталась. — Ты… ты… разрушительница!

Массимо вовремя оказался рядом, и тетушка с воплем свалилась прямо в его руки.

— О, родной! Спасибо тебе! Ты спас меня от смерти!

Доротея фыркнула и, вырвав бант из рук Марселлы, протянула его слуге.

— Повесь обратно!

Маркграф поставил тетушку на пол и вежливо поинтересовался:

— Матушка, вы скупили всю органзу в Энталии?

— Естественно! — тетушка Марселла одарила Доротею гневным взглядом. — Теперь девицам придется хорошенько постараться, чтобы найти хоть кусок этой проклятой органзы!

Бальный зал был украшен драпировками, ниспадающими вдоль окон воланами и воздушными бантами всех оттенков сиреневого. Все это развевалось на легком сквозняке и отражалось в многочисленных зеркалах, отчего у Массимо зарябило в глазах.

— Такое ощущение, будто из всего этого великолепия сейчас вылетит стайка фей и затрепещет крылышками, — насмешливо протянул он, и тетушка тут же закивала, поджав губы.

— Если это будут феи, приглашенные Доротеей, то не хватит никакой органзы, чтобы прикрыть их сомнительные прелести… Носы, торчащие уши и редкие зубы! — Марселла повернулась к племяннику и деловито поинтересовалась: — А ты знал, что редкие зубы признак ехидства, хитрости, слабоумия и безволия?

— Увы, нет, — с серьезным лицом ответил Массимо. — Но благодаря вам, я теперь во всеоружии.

— О себе говорите, герцогиня? — язвительно поинтересовалась Доротея, не скрывая издевательской улыбки. — В щель между вашими зубами влезет трехъярусный, праздничный торт!

— Оооо! — тетушка сжала кулачки и уже приготовилась вылить на графиню потоки желчи, но сдержалась и почти мило ответила: — Ты можешь не пропихивать своих тощих девиц, сестрица! Массимо даже не посмотрит на них!

— Я еще не видела список приглашенных, который составила ты! — графиня вся пылала от возмущения. — Сомневаюсь, что среди твоих кандидаток найдутся приличные особы! Ты всегда благоволила к девицам, похожим на бомболоне[3]! Их можно присыпать сахарной пудрой и подавать к чаю!

— Чтооо??? — Марселла потянулась за бантом из органзы, но в этот момент в бальный зал вошел Адамо ди Бьянко и, поклонившись, сказал:

— Ваша светлость, поручение выполнено. Изабель ди Кантини благодарит вас за помощь ее семье.

— Кто такая эта Изабель? — Доротея посмотрела на сына, и они с Марселлой переглянулись. — Массимо?

— Все вопросы потом, дамы, — маркграф поцеловал им ручки и вместе со своим советником покинул бальный зал.

— Ты видела, как загорелись глаза нашего дорогого Массимо? — тетушка приподняла длинные юбки и возбужденно зашагала перед графиней. — Меня снедает любопытство!

— Изабель ди Кантини… — задумчиво протянула Доротея, провожая глазами кругленький вихрь в голубом платье. — Прекрати бегать, Марселла! У меня кружится голова!

— Мы должны узнать кто эта донна! — тетушка резко остановилась и широко улыбнулась: — Незамедлительно!

* * *

— Она так и сказала — «хватит на новую деревню и виноградники»? — маркграф с нескрываемым любопытством слушал рассказ своего советника.

— Именно так, ваша светлость, — улыбнулся Адамо ди Бьянко. — Но после я понял, что она имела в виду — этой ночью сгорела деревня, в которой жили люди, работающие на виноградниках «Мистико соларе». Похоже, ее намеренно подожгли.

— Сгорела деревня?! — Массимо гневно нахмурился. — Что происходит на этих землях?! Неужели у нотариуса остались еще сообщники?

— Не думаю, — возразил советник. — Те двое, что работали на него, рассказали все вплоть до каждого слова, произнесенного в их тесной компании. Наш Стефан умеет развязывать языки.

— Тогда что за страсти крутятся вокруг виллы этих сирот? — маркграф задумчиво почесал подбородок. — Борьба за земли?