– Вовсе нет, – ответил он. – Так тому и быть.
Он поцеловал ее в губы, и она с любовью посмотрела на него. С любовью, которой, казалось ему, он не совсем достоин, но постарается сделать все, что в его силах, чтобы сберечь ее.
– Пойдем, – сказал он, схватив ее за руку. Его глаза по-мальчишески озорно поблескивали. Я кое-что для тебя приготовил.
Он начал подниматься по широкой каменной лестнице, ведущей в их личные покои, располагавшиеся на верхних этажах.
Эбби, широко улыбаясь, последовала за ним.
– Если мне не изменяет память, ты уже дарил мне кое-что утром… и прошлой ночью.
Неужели может настать момент, когда она пресытится его любовью? Едва ли, но не стоит слишком распалять его самомнение.
– Я не о том, – сказал он, смеясь. – Хотя мысль соблазнительная. Речь идет о свадебном подарке. Я заказал его уже давно, но доставили его только сегодня.
– Не думаю, что мне нужны еще какие-нибудь подарки, – мягко заметила Эбби.
– Это тебе явно понравится. – Он подмигнул, и у нее на миг замерло сердце.
Они взбирались по каменным ступеням винтовой лестницы, держась за руки, се сердце переполняла такая радость, о которой она и не мечтала. Мэтт распахнул тяжелую деревянную дверь, ведущую в их апартаменты. Они были обставлены массивной старинной мебелью из черного дерева, имеющей богатую историю. На кровати лежала маленькая коробочка, обернутая в бледно-лиловую бумагу. Она взяла ее в руки.
– Открой, – сказал Мэтт, глядя на жену с восхищением и гордостью.
– Мне нужен только ты, – прошептала она. – Нам надарили целый ворох прекрасных вещиц.
– Открой, – решительно повторил он.
– Слушаюсь, лорд Смайт, – поддразнила она. Эбби неторопливо, один за другим, разворачивала уголки обертки белой коробочки с тисненным золотом на крышке фирменным знаком «Уотерфорд». – Хрусталь? – спросила она. Коробочка была меньше ее ладони. – Но статуэтка должна быть совсем крошечной!
– Хочу пополнить твою коллекцию.
Улыбнувшись, она нежно погладила рукой его щеку и мужественно очерченный подбородок. Ее тронуло, что он не забыл ее коллекцию незамысловатых стеклянных зверюшек в квартирке в Чикаго.
– Ты уверен, что у меня не окажется такой же?
– Такой у тебя нет. Я заказал эту вещицу у одного из уотерфордовских дизайнеров.
Она в изумлении посмотрела на него.
– Ты шутишь. Она должна стоить целое состояние.
– Открывай-ка эту чертову коробку, дорогуша.
Она открыла и вынула крошечную сверкающую статуэтку. Но изображала она не животное, не какого-нибудь причудливого единорога или бабочку, а две человеческие фигурки. Мать и дитя, с любовью обнимающие друг друга. Ее глаза увлажнились.
– Ничего прекраснее я не видела, – призналась Эбби.
– Я подумал, что это как раз то, что надо, зная, как ты мечтаешь о детях. К тому же, любимая, нам уже пора.
– Пора? – переспросила она, подняв голову и изучая таинственное выражение его лица. Он явно не шутил, но… – Ты имеешь в виду, прямо сейчас? Ты готов завести детей так скоро?
Он кивнул, в предвкушении сверкая глазами.
– Но тебе предстоит подписание контракта на поставки с виноделом из Калифорнии, и еще русский экспортер икры…
Мэтт схватил ее и притянул к себе.
– На Бермудах я приобрел очень ценный опыт. Работа никуда не убежит. А потерять любимых легко. Я хочу заполнить свою жизнь заботой о тебе и наших детях, Эбби. Не найти лучше момента для того, чтобы завести детишек.
Он нежно поцеловал ее, долго не отрываясь, потом взял из ее рук хрустальную статуэтку и осторожно поставил на столик.
– Я всегда говорила, – пробормотала она, расстегивая пуговицы его рубашки и прижимаясь щекой к обнаженной груди, – не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня.
– Полностью разделяю ваше мнение, леди Смайт.
Он нежно уложил ее на постель, и они слились в любовной страсти, которую не дано было загасить долгим годам их семейной жизни. В тот день они зачали своего первого ребенка.
