Солнце за нас. Автобиография - [53]

В первоначальном варианте сценария у нас должно было быть много разных барышень, причем из разных социальных групп, с разными интересами, что раскрывалось бы с помощью одежды, внешнего вида. Сразу же различаешь, кто перед тобой: девушка-гот, гламурная особа или просто богатая, студентка или какая-нибудь танцовщица r’n’b — кепочка, гольфики-чулочки… Нам прислали штук 500 анкет. Наши поклонницы — нормальные девушки, студентки, достаточно простые, интересующиеся чем-то, начиная музыкой, заканчивая какими-то науками, собирательством чего-нибудь. Самые обычные люди, которые вокруг нас. В принципе по тем фотографиям и данным можно было составить собирательный образ поклонницы группы «Звери». Но в итоге мы отказались от этой идеи, так как не справились бы технически, и придумали другой сценарий, более простой, но интересный.

Чтобы мой герой был военным, придумал сценарист Рома Непомнящий. История довольно комичная, военный какой? Ему сказали клубники — есть! Так точно! Найду любым способом. Этот парень не гламурный, не модный, не гопник, который девчонок на дискотеке задирает. Он где-то принц, а где-то вояка, который все воспринимает чересчур серьезно. Вот он в отгуле, в отпуске или вернулся на гражданку, пришел на дискотеку посмотреть, что там творится. Конечно, он хочет любви.

Моряка предложил я, потому что у него форма красивая, более благородная, праздничная, в отличие, скажем, от пехоты или ракетчиков. Море, моряк, красота, белая рубашка… Я же вообще люблю наряжаться во всякие вещи — это как игра. Если я одет строго, даже элегантно, значит, я и веду себя достаточно строго и благородно. Если я вдрызг разодет во что-то художественно порванное, цепи висят, то я, конечно, панк. Одежда очень воодушевляет. Как ты одет, так себя и ведешь, сам того не замечая. Невозможно сидеть в костюме развалившись и чесаться. Ты раз — и спинку сразу выпрямил. Два — и рукавчик поправил. Когда на тебе в клипе военная форма, у тебя красивые погоны, ты чувствуешь себя человеком организованным, серьезным. В одной сцене на мне белый парадный китель адмирала, и чувствовал я себя в нем достаточно странно — возраст-то у меня, прямо скажем, далеко не адмиральский. Ну как может человек в двадцать девять лет стать адмиралом? Зачем это нужно — другая история. Эта сцена не из жизни. Это мечта, фантазия. Когда он, прибежав в клуб, роняет клубнику, в песне наступает пауза, как бы стоп-кадр, и мы видим его мечту: звучит вальс, она — в шикарном белом платье, он — конечно же, адмирал! Кортик, все дела! Он не может быть в такой момент в форменной рубашке, а она в своей дискотечной кофточке. Это же мечта! Ах, как могло бы быть… Мы хотели снимать эту сцену в Большом колонном зале, но у нас не хватило ни времени, ни средств. Но мы выкрутились, и получилось по-другому, а-ля «Чикаго» — контровой свет, дым. Вот почему мой герой в кителе адмиральском оказался. Не потому что «хочу быть», а потому что мечта. Китель брали на киностудии «Мосфильм», как и рубашку — она оказалась со съемок фильма «72 метра» про подводную лодку, на ней была бирка с фамилией «Башаров»: мы рубашку немного ушили, а то смотрелась мешком.

Обувь я взял свою — обычные черные классические туфли, они хорошо смотрелись, и не скажешь, что это не ботинки моряка. Это итальянские туфли с деревянной подошвой, и я, конечно же, при беге отбил себе об асфальт все пятки за первые два часа съемок, после чего уже бегать в них я не мог, ходить не мог, потянул сухожилия. Дальше я бегал в кроссовках, когда камера не брала общий план. А потом я и в кроссовках уже не смог. Всего не предугадаешь.

2008

Ольга Романовна

21 февраля я стал отцом. У нас родилась Оля. Марина хотела назвать ее Зоя. Я был против. Я сразу сказал: «Будет Оля, всё». Не могу объяснить почему. Есть вещи необъяснимые. Ты их говоришь или делаешь, не зная, почему так надо, но ты уверен, что должно быть только так. Просто Оля.

Какие могут быть ощущения? Всё! Круто! Произошли хорошие изменения, мы были готовы. Мы хотели ребенка. Нет, был какой-то страх, понятно. Что теперь будет? Но так, чтобы сильные переживания — их не было. Мы ждали, готовились. Как у всех это бывает. Нам помогали, мы справились. В первый раз тяжело, оно же тебе непонятно. Ты ведь ни разу не видел, не делал этого никогда. А все новое всегда пугает. Поэтому и нас пугали некоторые вещи, но потом мы поняли, что в принципе ничего страшного в этом нет.

Внутри, конечно, были такие переживания: вместо того чтобы мне быть дома с любимой, я тут на гастролях. Но это же нормально, это работа моя. Так должно быть, и с этим ничего нельзя поделать. Нет, если совсем все было бы плохо и Марине была бы нужна помощь моя, я, конечно, отменил бы все концерты. Но такой необходимости не было. Я разгребал график, старался находиться больше дома. На время родов я все концерты отменил: мы распланировали таким образом, чтобы я не пропустил самую ответственную дату.

Страшно не было… Захватывающе. С легким волнением. Вот, это новое что-то. Не просто мы живем вместе. У нас будут дети. Мы будем их вместе воспитывать. Это навсегда. А как оно будет? Какая она будет? Только на следующий день после родов я приехал в больницу и увидел дочь и маму. Марина мне написала: все нормально, родилась девочка, приезжай за нами тогда-то.