Солнце взойдёт - [76]

Это оказалось наиболее нелегкой задачей; Бьорн был уже на грани того, чтобы признать поражение и тихо, на цыпочках, удалиться, когда он заметил, что при машине имеется рычаг, а у рычага имеются две позиции, одна с пометкой «Ход», а другая с пометкой «Реверс».

— Если вы наконец закончили, — произнесла Джейн, вылезая из камина, — может быть, мы снова вернемся к поискам двери?

Бьорн кивнул. Перед его глазами вспыхивали маленькие яркие точки, а остальная часть его организма чувствовала себя приблизительно так же, как могло бы чувствовать себя дерево сразу после того, как из него сделали газету.

— Дверь, — прошептал он. — Отлично. Э-э… знаете, мне кажется, здесь ее нет.

Джейн глубоко вздохнула.

— Вы хотите сказать, что мы попали сюда сквозь стену? Или кто-то постирал Вселенную, и она села?

Бьорн кивнул.

— Похоже, я знаю, что это за место, — упрямо проговорил он. — Я как-то работал в этом департаменте. Это та комната, где дверь не нужна.

Сардонический комментарий увял на губах Джейн.

— Не нужна? — переспросила она.

— Не нужна, — подтвердил Бьорн. — Суть в том, видите ли — это место скорее у нас в голове. Мы в Справедливости.

— В Справедливости? — Джейн пару раз моргнула. — Слушайте, там, откуда я пришла, есть такая вещь, называется «логика», и…

— Ну да, — ответил Бьорн. — А Справедливость, она так устроена, это вроде как то, что, как вы считаете, должно с вами случиться. Ну, знаете — сознание и все такое. Так что им нет нужды тащить вас сюда, потому что вы уже здесь с самого начала. Так они считают, во всяком случае, — добавил он. — Но знаете, я никогда не думал, что у меня столько воображения.

Джейн кивнула.

— Я тоже, — сказала она. — Но мне кажется, что все же это они засунули меня сюда. Если бы это было мое сознание, полагаю, я должна была бы узнать его — оно было бы полно немытой посуды и грязных кухонных полов.

Бьорн поднял бровь.

— С каких это пор их нужно мыть? — спросил он.

— Об этом позже, — проговорила Джейн. — Кажется, до меня дошло.

…Очень просто, хотя и не очень-то приятно.

Куда бы вы поместили неудобных вам людей, так, чтобы никто никогда не нашел их? Внутрь своей головы, разумеется.

А если предположить, что вам не позволено делать такие вещи? Вы будете чувствовать себя виноватым, не так ли? По крайней мере, вы будете крайне озабочены тем, чтобы никто не дознался об этом. И вот вы помещаете их в свое сознание. Возможно, это просто происходит само собой, без сознательного решения с вашей стороны, но это очень подходящее место, поскольку, по самой природе вещей, ваше сознание является единственной частью вашего мозга, всегда и полностью запечатанной для всех остальных.

— Так где же мы? — спросил Бьорн.

Джейн нахмурила брови.

— Хороший вопрос, — ответила она. — Сначала я думала, что, может быть, я умерла и попала в ад; но потом я подумала: «Постой-ка, если это ад, то где же все эти люди, которым пришла в голову бредовая идея разливать фруктовый сок по маленьким картонным коробочкам с одноразовыми пластмассовыми соломинками?» — Она вздохнула. — Так что, думаю, это опция номер два.

Бьорн не защелкал в нетерпении языком лишь потому, что такие вещи не делают в присутствии видений высшей прелести. Тем не менее мускулы его челюсти слегка свело.

— Продолжайте, — сказал он.

— Что означает, — продолжала Джейн, — что мы находимся в чьей-то голове.

Последовала пауза, в течение которой Бьорн, за неимением более подходящего слова, думал над этим.

— Не-а, — ответил он. — Мы бы не влезли, прежде всего. Ноги бы торчали из ушей, и все такое.

Джейн присела на глыбу камня и принялась инспектировать ущерб, причиненный ее обуви.

— Все зависит от измерения, — пояснила она осторожно, — я могу ошибаться, но у меня сложилось впечатление, что вам подобные проявляют значительно большую гибкость в таких вещах, чем мы. Я имею в виду, — прибавила она с легким содроганием, — все эти штуки со Временем…

Бьорн нахмурился.

— А это-то здесь причем?

— Не знаю, — призналась Джейн. — На уроках физики в школе я всегда сидела на задней парте и рисовала морских змеев на полях. Мне просто кажется, что тот, кто может перекрыть две полосы в поздней Римской Империи, вряд ли будет иметь большие сложности с тем, чтобы засунуть нас двоих себе промеж ушей.

Бьорн с минуту переваривал это.

— О'кей, — сказал он. — Значит, мы в голове у какого-то парня. Нет проблем.

Он поднялся на ноги, схватил здоровенную каменную глыбу и принялся колотить ею в стену. С потолка в облачках пыли начала сыпаться штукатурка.

— Что это такое вы делаете? — поинтересовалась Джейн.

— Ну, — отвечал Бьорн между ударами, — если вы правы, очень скоро должна возникнуть большая дыра, через которую сюда прилетит пара таблеток аспирина. И тут мы просто возьмем и…

Джейн вздохнула.

— Возможно, я слишком все упростила, — сказала она. — Я имела в виду — да, мы в чьей-то голове, но в то же время мы и в другом измерении. Все это довольно сложно, знаете ли.

— Ох. — Бьорн опустил руку и выронил камень. — И что же, вы считаете, надо делать?

— Не знаю, — печально отозвалась Джейн. — Если вы хотите знать, я считаю, что мы в ловушке. Я думаю, что мы застряли здесь на веки вечные. Блестяще, правда?