Солнце тоже звезда - [71]

Возможно, их вселенной просто нужно больше времени, чтобы родиться.

Эпилог Ирэн: Альтернативная история

ПРОШЛО УЖЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ, но Ирэн не забыла тот момент – и девушку, которая спасла ей жизнь. Она работала охранником в здании Службы гражданства и иммиграции США в Нью-Йорке. Один из сотрудников службы – Лестер Барнс – остановился у ее поста и сказал, что одна девушка оставила для нее сообщение на голосовой почте. Просила передать ей спасибо. Ирэн так и не поняла, за что ее благодарят, но это «спасибо» услышала как раз вовремя. Потому что в конце того дня Ирэн собиралась покончить с собой. В обед она написала предсмертную записку. Мысленно наметила маршрут на крышу многоэтажного дома, в котором жила.

Если бы не это «спасибо»…

Осознание того, что кто-то увидел ее, стало первым шагом к спасению.

Тем вечером она снова включила альбом группы Nirvana. В голосе Курта Кобейна она уловила идеальное и прекрасное страдание; этот голос был полон одиночества и тоски и звучал с таким надрывом, что должен был оборваться. Но он не оборвался, и еще в нем словно бы слышалась какая-то странная радость.

Она думала о девушке, которая позвонила и оставила сообщение лично для нее, Ирэн. Внутри у Ирэн что-то изменилось.

Этого было недостаточно, чтобы исцелить душу, но достаточно, чтобы Ирэн позвонила на горячую линию для самоубийц. За звонком последовала терапия. Затем – медикаментозное лечение, которое день за днем возвращало ее к жизни.

Через два года Ирэн уволилась из Службы гражданства и иммиграции. Она вспомнила, что в детстве мечтала стать бортпроводницей.

Теперь ее жизнь проста и полна радости. Она проводит ее на самолетах. В самолете может быть очень одиноко, а ей известно, какое отчаяние иногда несет за собой одиночество. Поэтому она всегда внимательна к своим пассажирам.

Она заботится о них, как не заботится ни одна бортпроводница. Она утешает тех, кто летит на похороны, утопая в печали. Она держит за руку акрофобов и агорафобов. Ирэн воображает себя ангелом-хранителем с металлическими крыльями.

И вот сейчас она совершает последнюю проверку перед взлетом, высматривая пассажиров, которым наверняка потребуется ее помощь. Молодой мужчина на месте 7А что-то пишет в маленьком черном блокноте. У него азиатская внешность, короткие черные волосы и добрый, но серьезный взгляд. Он пожевывает кончик ручки. Ирэн восхищает его непосредственность. Он ведет себя так, словно вокруг никого нет.

Ее взгляд устремляется дальше, останавливаясь на молодой чернокожей женщине, сидящей на месте 8С. У нее наушники-капельки и огромная курчавая прическа афро с окрашенными в розовый кончиками. Ирэн замирает. Это лицо ей знакомо.

Теплый оттенок кожи этой женщины. Эти длинные ресницы. Эти полные розовые губы. Этот пристальный взгляд. Но это же не может быть та самая девушка. Та, которая спасла ей жизнь? Та, которую она мечтает поблагодарить уже десять лет?

Капитан объявляет о взлете, и Ирэн вынуждена сесть. Из своего откидного кресла она наблюдает за этой женщиной, пока сомнения не рассеиваются окончательно. Как только самолет набирает крейсерскую высоту, она подходит к этой женщине и опускается на колени в проходе рядом с ней.

– Мисс, – говорит она, тщетно пытаясь унять дрожь в голосе.

Женщина вынимает из ушей наушники и неуверенно ей улыбается.

– Все это прозвучит очень странно, – начинает Ирэн.

Она рассказывает о том дне в Нью-Йорке – о серой корзинке, о картинке с альбома группы Nirvana на чехле, о том, как она видела ее каждый день. Женщина настороженно смотрит на нее, не говоря ни слова. На ее лице, кажется, мелькает боль. За этим стоит какая-то история. Но Ирэн продолжает:

– Вы спасли мне жизнь.

– Но я не понимаю. – Женщина говорит с акцентом – карибским с примесью чего-то еще.

Ирэн берет ее за руку. Та напрягается, но не вырывается. Отовсюду на них устремляются любопытные взгляды.

– Вы оставили сообщение, в котором просили передать мне «спасибо». Я даже не знаю, за что вы меня благодарили.

Между кресел появляется лицо молодого мужчины с места 7А. Ирэн ловит его взгляд и хмурится. Мужчина исчезает. Она снова смотрит на женщину.

– Вы меня помните? – спрашивает Ирэн.

Внезапно она понимает, насколько ей важно, чтобы эта девушка, теперь уже женщина, ее помнила. Когда вопрос срывается у нее с языка, она становится прежней Ирэн – одинокой и напуганной. Взволнованной, но никого не волнующей. Время на мгновение искажается, и Ирэн чувствует себя так, словно разрывается на части между двумя вселенными.

Она представляет, как самолет распадается на части: сначала пол, потом сиденья, потом металлический корпус. Она и пассажиры зависают в воздухе, где их не держит ничто – только чудо. Потом и сами пассажиры начинают мерцать и таять. Один за одним силуэты дрожат и исчезают – призраки из чужих историй. Все, что остается, – Ирэн и эта женщина.

– Я вас помню, – говорит женщина. – Меня зовут Наташа, и я вас помню.

Молодой мужчина с места 7А снова заглядывает через спинку кресла.

– Наташа, – произносит он. У него открытое лицо, и его мир полон любви.

Наташа поднимает глаза.

Время возвращается в привычную колею. Самолет и сиденья собираются заново. Пассажиры обретают плоть и кровь.