Солнце, море и твои глаза... - [8]

Мэгги, впервые оказавшаяся свидетельницей, а не героиней события, пребывала в легком шоке от инцидента, от смелости подруги и от красавца из лимузина. Неизвестно, что из перечисленного произвело на нее большее впечатление, впрочем, догадаться не представляет труда.

Мэгги поддерживала подругу за руку и шипела ей в ухо:

— Ты с ума сошла? Наверняка это был какой-нибудь граф или даже принц.

— Ну конечно же! Это определенно местный аристократ, только они ходят тут с такими надменными лицами, — презрительно сказала Ники.

— Тем более! Если ты своей увечной головой догадалась, что перед тобой миллионер, то какого черта ты на него набросилась? Слушай, а куда мы идем?

— В гостиницу, конечно. У меня пропал аппетит.

— Отель вообще-то в другой стороне. Идем. — Взяв Ники под руку, Мэгги повернула в нужном направлении, не переставая удивляться глупому поведению подруги.

Уже в номере Мэгги объяснила Ники, что не следует грубить мужчинам, которые ездят на лимузинах. А если тебе так повезло, что настоящий аристократ на шикарном автомобиле сбил тебя, так ты радуйся и падай в обморок, и не приходи в себя, пока он не отвезет тебя в худшем случае в больницу, а потом к себе домой, а в лучшем случае сразу домой.

— Понятно, Мэгги. А что, если дома окажется жена и куча детишек? Что тогда? — спросила Ники.

— Ну ты и дура! Подумай сама! Раз у него есть такая машина, значит, и домов имеется в наличии ровно столько, чтобы каждый день сбивать по одной туристке и отвозить к себе, причем его жертвы никогда не встретятся в одном месте. А что уж говорить о жене! Она-то, бедняжка, наверняка сидит в каком-нибудь семейном склепе… ой, то есть в этом, как его… в имении за высокими толстыми стенами и даже не знает, какой сейчас век на дворе.

Вот так живописно Мэгги описала жизнь местной аристократии. Такой она ее себе и представляла.

— Мэгги, тебе надо написать книгу про то, как подцепить графа, назови ее «Не дай графу проехать мимо, или Как правильно упасть под колеса лимузина», — слабым голосом предложила Ники.

— Вот возьму и напишу! И, между прочим, прославлюсь. А ты только и можешь, что упускать свое счастье да головой стукаться то о двери, то об асфальт! Ну что с тобой делать?! — возмущалась Мэгги, но, увидев страдальческое выражение лица подруги, спросила: — Как ты себя чувствуешь? Может, все-таки вызвать врача?

— Спасибо, что вспомнила обо мне. Я чувствую возмущение и голод. И то и другое можно исправить, если ты закажешь обед в номер, поедим и сразу отправимся к моим родителям.

— Ты уверена? Может, останемся в городе на денек? — предложила Мэгги.

— Ну нет! Если я еще немного задержусь, либо неугомонные итальянцы затопчут меня и помчатся дальше, чтобы успеть сфотографироваться у каждого камня в Португалии, либо богатые португальцы будут сбивать меня на каждом углу. Я хочу домой, к маме, — жалобным голосом сказала Ники.

Мэгги сжалилась:

— О'кей. Давай пообедаем и отправимся в путь. Чувствую, нас ждет насыщенный событиями отпуск. Обожаю события и обожаю отпуска. Кстати, надо будет купить тебе каску… на всякий случай.

4

К родителям Ники девушки добрались лишь к вечеру, обе валились с ног от усталости. Мэгги, особо не утруждая себя необходимостью быть любезной, быстро съела все, что стояло на столе в непосредственной близости от нее, и сразу же попросила показать ее кровать, на которую она без промедления упала и моментально уснула. Организм Мэгги способен был на многое, но впоследствии требовал основательного отдыха.

Ники же осталась сидеть с родителями. Радость встречи взбудоражила ее и позволила продержаться еще полчаса. Отец в общих чертах рассказал о тех изменениях, которые произошли на ферме за последний год. Оказывается, он приобрел еще один виноградник, прикупил земли и стал всерьез разводить лошадей и скот.

Ники была очень рада этим переменам:

— Так, значит, па, ты теперь у нас зажиточный фермер, даже, можно сказать, феодал.

— Ну не преувеличивай, просто я люблю работать на земле. Завтра я покажу тебе конюшню, сможешь покататься на лошади.

— Это было бы здорово, я ужасно соскучилась по лошадям.

— А что, в Нью-Йорке перевелись жеребцы? — смеясь, пошутил отец.

— Па, в наше время хороших скакунов можно увидеть только в кино, — парировала Ники.

— Готов поспорить, у Мэгги недостатка в жеребцах нет.

— Да, но это прямое следствие того, что на Мэгги наблюдается недостаток одежды.

— Значит, и ты избавься от лишней одежды, иначе оставишь нас с матерью без внуков, — заявил отец.

— Оставь в покое бедную девочку, Марио, завтра поговорите. — Энн поставила точку в дальнейших пререканиях.

Несмотря на то что им было о чем поговорить, Ники все же отправили спать, оставив все расспросы на завтра, — слишком уж разбитой она выглядела.

Не хватало еще получить сотрясение мозга и весь отпуск проваляться дома, думала девушка, укладываясь спать. И все из-за этого напыщенного фанфарона! Ники вспомнила его лицо, склоненное над ней, взволнованный голос, сильные руки, поднявшие ее как пушинку. Несомненно, это был самый привлекательный мужчина из всех, кого когда-либо видела Ники. Высокий, стройный, с широкими плечами, можно было не сомневаться, что ему под силу не только легко поднять Ники, но и пронести ее через весь город. Его удивительно черные глаза не давали девушке покоя, она никогда еще не видела абсолютно черных глаз, она манили, вводя в такой ступор, что не было ни сил, ни желания им сопротивляться.