Солнце любви [Киноновеллы. Сборник] - [35]
.) А похожи на банкира.
ПОТЕХИН. Я и есть банкир.
ЮЛЯ. Совратитель Евы?
ПОТЕХИН. Мы с вами знакомы.
ЮЛЯ. И да, и нет. Я, кажется, должна устыдиться своей наготы.
ПОТЕХИН. Вы пленительны именно в своей наготе!
ЮЛЯ. Но это сон.
ПОТЕХИН. Во сне все можно, не правда ли? Могу я принять ванну с вами?
Они за разговором входят в ванную комнату.
ЮЛЯ (продолжая принимать позы, как модель художника).. С какой стати мне с банкиром принимать ванну?
ПОТЕХИН. Хорошо. Я иначе представлюсь: я владелец этого дома, в котором вы обитаете...
ЮЛЯ. Как Ева в Эдеме? Хорошо. Это будет живая картина «Адам и Ева». Нам нужно яблоко.
ПОТЕХИН. Яблоко? Я сейчас.
Потехин выходит и, прикрыв дверь, звонит из мобильника.
ПОТЕХИН. Стас, я у ванной комнаты. Юля здесь. Одна. Она явно не в себе. Звони Бельской. Пусть одна приезжает за дочерью. Это условие, чтобы никто не пострадал.
ГОЛОС СТАСА. А художник?
ПОТЕХИН. Его не видать. Если объявится, пусть уходит.
ГОЛОС ЮЛИ. Адам! Адам! Где яблоко?
ПОТЕХИН. Черт! Черт!
Кабинет Потехина. Вениамин у себя за столом при свете настольной лампы. Полина в халате заглядывает к нему.
ПОЛИНА. Что нового?
ПОТЕХИН. Постой. Тут дела поважней. Я жду звонка из Лондона и Парижа. Спокойной ночи.
ПОЛИНА. Вряд ли я засну. Жду тебя.
Полина отправилась побродить по дому, где оживают тени, провоцируя их на приключения. В сумерках белой ночи промелькнула мужская фигура, одетая под Пьеро.
ПОЛИНА. Кто здесь? Орест? Морев?
ОРЕСТ-МОРЕВ. Кто меня зовет?
Мужская фигура вернулась, и теперь они оба стояли в свете белой ночи у окон, забранных белым шелком жалюзи, лишь смутно видя друг друга.
ПОЛИНА. Полина. Я здесь хозяйка. Я могу дотронуться до вас?
ОРЕСТ-МОРЕВ. Дотронуться?
ПОЛИНА. Чтобы убедиться, вы мне всего лишь привиделись, или вы вполне реальны.
ОРЕСТ-МОРЕВ. Нет, лучше до меня не дотрагиваться. Это опасно.
ПОЛИНА. В каком смысле? Вы боитесь соблазнить меня?
ОРЕСТ-МОРЕВ. А вы нет?
ПОЛИНА. Я думала, вы фантом, который исчезает, стоит мне коснуться вас.
ОРЕСТ-МОРЕВ. Я могу касаться вас, не исчезая.
ПОЛИНА. Как это?
ОРЕСТ-МОРЕВ. Как ангел.
ПОЛИНА. Попробуйте. Мне еще не приходилось иметь дело с ангелом.
ОРЕСТ-МОРЕВ. Но это же грех. Грех прелюбодеяния.
ПОЛИНА. Тем это и любопытно. Сюда. Я знаю, здесь единственное укромное место.
Они оказались в спальне. Полина раскрыла халат, расстегнула бюстгальтер и обнажила груди, соблазнительные для мужчин, возможно, как память младенческих наслаждений, когда утоление голода отдавало отрадой любви.
ОРЕСТ-МОРЕВ. И ангел не устоял бы перед вами.
Он коснулся руками ее, обрисовывая ее груди, небольшие, упругие, совсем еще девичьи.
ПОЛИНА. В самом деле, вы можете меня касаться. Чудесно!
ОРЕСТ-МОРЕВ. Ваш бюст - воплощение красоты и любви.
ПОЛИНА. Я уже почти богиня.
Полина сняла трусики, узкие, почти исчезающие, может быть, поэтому казались некой нарочитой уловкой, отдающей пошлостью.
ОРЕСТ-МОРЕВ. Вы богиня!
Она упала на край кровати. Он; раздеваясь, любовался ею, и взгляд его она ощущала по всему телу, вместе с дрожью волнения. Он прилег на нее сверху, и поцеловал в губы, затем, опершись на колени, в груди...
ПОЛИНА. Нет, это не видимость, а вполне реальная, восхительная ласка.
Она стала отвечать, то есть со своей стороны касаться его, и он не исчезал, сладостно нежный и милый, как ангел. Его страсть была воздушна и легка, как поцелуй ребенка, сказал бы поэт.
ПОЛИНА. Как это ты делаешь?
ОРЕСТ-МОРЕВ. Хорошо?
ПОЛИНА. Очень. Так нежно, так упоительно сладко. Потрясающая нежность. Нега страсти. Восторг.
ОРЕСТ-МОРЕВ. Это сон.
ПОЛИНА. Сон?
ОРЕСТ-МОРЕВ. Соитие, как и смерть, прекрасно лишь под покровом сна. Это Аполлон навевает нам сон. А ведь иначе восторжествует Дионис.
ПОЛИНА. Упоительный сон. (Засыпает.)
Спальня. Полина лежит в халате поперек кровати. Входит в сумерках белой ночи Потехин, опускается на кровать...
ПОЛИНА. Орест!
ПОТЕХИН (раскрывая полы халата). Орест? Что здесь было, черт возьми?
ПОЛИНА. Как! Мне всего лишь приснилось?
ПОТЕХИН. Полина, что приснилось?
ПОЛИНА. Тебе лучше не знать.
ПОТЕХИН (вскакивая на ноги). Здесь кто-то был?
ПОЛИНА (поднимаясь тоже). Орест.
ПОТЕХИН. Морев?
ПОЛИНА. Орест.
ПОТЕХИН. И ты, Полина?
ПОЛИНА. Что значит «и ты»?
ПОТЕХИН. Со Стасом мы обнаружили Юлю. Ирина Михайловна приезжала за нею.
ПОЛИНА. А Морев?
ПОТЕХИН. Его мы не нашли. Юля не отвечала на наши вопросы. Я решил, что она потерялась еще ночью одна, а Морев... Как! Он был здесь?
ПОЛИНА. Орест.
ПОТЕХИН. Где он?
ПОЛИНА. Кто?
ПОТЕХИН. Он должен уйти.
ПОЛИНА. На верную смерть?
ПОТЕХИН. Это его дело.
ПОЛИНА. Ты можешь его защитить.
ПОТЕХИН. Нет. Деборский не отстанет тогда и от нас. Он сойдется с Кротом, и тогда мы всего лишимся - и дома, и жизни. Ты этого хочешь?
ПОЛИНА. Нет! На гребне успеха и счастья - всего вдруг лишиться? Боже!
ПОТЕХИН. Это сегодня происходит сплошь и рядом. Если бы не Морев... Он должен уйти.
ПОЛИНА. В таком случае, и я уйду.
ПОТЕХИН. Что ты говоришь? Куда?!
ПОЛИНА. Из этого дома.
ПОТЕХИН. Ты готова оставить меня из-за Морева?!
ПОЛИНА. Нет. Из-за того, что ты готов отдать его в руки Деборского.
ПОТЕХИН. Я тут не при чем. Он не должен был оставаться здесь с его женой.
В основе романа «Восхождение» лежит легенда о русском художнике и путешественнике начала XX века Аристее Навротском, в судьбе которого якобы приняла участие Фея из Страны Света (это, возможно, и есть Шамбала), и он обрел дар творить саму жизнь из света, воскрешать человека, а его спутником во всевозможных странствиях оказывается юный поэт, вообразивший себя Эротом (демоном, по определению Платона), которого в мире христианском принимают за Люцифера.
![Солнце любви [Киноновелла]](/storage/book-covers/c2/c2986c4d11a0b71012c14c245a49c143a9d137d6.jpg)
Киноновелла – это сценарий, который уже при чтении воспринимаются как фильм, который снят или будет снят, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. В киноновелле «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира. (Сонеты Шекспира в переводе С.Маршака.)
В основе романа "Сказки Золотого века" - жизнь Лермонтова, мгновенная и яркая, как вспышка молнии, она воспроизводится в поэтике классической прозы всех времен и народов, с вплетением стихов в повествование, что может быть всего лишь формальным приемом, если бы не герой, который мыслит не иначе, как стихами, именно через них он сам явится перед нами, как в жизни, им же пророчески угаданной и сотворенной. Поскольку в пределах этого краткого исторического мгновенья мы видим Пушкина, Михаила Глинку, Карла Брюллова и императора Николая I, который вольно или невольно повлиял на судьбы первейших гениев поэзии, музыки и живописи, и они здесь явятся, с мелодиями романсов, впервые зазвучавших тогда, с балами и маскарадами, краски которых и поныне сияют на полотнах художника.
![Телестерион [Сборник сюит]](/storage/book-covers/26/26eccd53a21947cfb846cea21bb5a8f768d31a86.jpg)
Телестерион — это храм посвящения в Элевсинских мистериях, с мистическим действом, в котором впервые обозначились, как и в сельских празднествах, черты театра Диониса. Это было специальное здание в форме кубического прямоугольника, почти как современное, с большой сценой и скамейками для небольшого числа зрителей, подготовленных для посвящения. В ходе действия с похищением Персефоны и с рождением ее сына от Зевса Дионис отправляется в Аид, за которым спускаются в катакомбы под сценой зрители в сопровождении факельщиков, с выходом под утро на берег моря.
Истории любви замечательных людей, знаменитых поэтов, художников и их творений, собранные в этом сборнике, как становится ясно, имеют одну основу, можно сказать, первопричину и источник, это женская красота во всех ее проявлениях, разумеется, что влечет, порождает любовь и вдохновение, порывы к творчеству и жизнетворчеству и что впервые здесь осознано как сокровища женщин.Это как россыпь жемчужин или цветов на весеннем лугу, или жемчужин поэзии и искусства, что и составляет внешнюю и внутреннюю среду обитания человеческого сообщества в череде столетий и тысячелетий.
Книга петербургского писателя, поэта и драматурга Петра Киле содержит жизнеописания замечательнейших людей России – Петра I, Александра Пушкина, Валентина Серова, Александра Блока, Анны Керн - в самой лаконичной и динамичной форме театрального представления.В книге опубликованы следующие пьесы: трагедия «Державный мастер», трагедия «Мусагет», трагедия «Утро дней», комедия «Соловьиный сад», весёлая драма «Анна Керн».
Logline: История о том, как «мистический тандем» — Живая Книга и Её Хранитель, дали ГГ Андрею власть и деньги, в результате чего Андрей заелся, потеряв любимую девушку и двух верных друзей… но после «мистический тандем» закономерно сделал подставу, мысля забрать душу Андрея в пользу дьявола, и только верная дружба и любовь помогли этого избежать…По повести А. Ангелова «Неразменный рубль».
Несколько дней повседневного быта посёлка в Советской Литве: доктор лечит больного старика, к родителям из столицы приезжает прославившийся сын, председатель празднует день рождения, жена уходит от мужа — из всего этого складывается обычная, простая, единственная, бесценная жизнь. А маленькие праздники — они продлевают ее!
Карьера эстрадной певицы Катрин идёт под откос, брак разваливается на глазах, сама она перестала верить в себя, публика от нее отвернулась. Сумеет ли она на конкурсе песен «Звёзды регаты» выступить с успехом?
![Неспортивная история [Сценарий, использовавшийся в фильме «Куколка»]](/storage/book-covers/1b/1b54576a5bd3c56d09e319d24558636e78232204.jpg)
Сценарий «Неспортивная история» единственный раз публиковался в журнале «Киносценарии» № 1 за 1987 г. Позже именно он послужит основой к скандальному фильму «Куколка» Исаака Фридберга.«…скажу сразу — повести „Неспортивная истрия“ не существует! Был сценарий, опубликованный в киноальманахе „Киносценарии“ за 1987 год. И всё!.. Сценарий и фильм — разные вещи! Не могу ответить на многие вопросы — „было“ там что-то у училки, „не было“…Какой конец у фильма?.. Задайте-ка эти вопросы режиссёру-постановщику! Моему любимому Исааку Шаевичу Фридбергу! Он существенно поработал над сценарием.»Игорь Агеев.
Сценарий биографического кинофильма о всемирно прославленном датском писателе.
Авторский сборник, в который вошли произведения: «Моизи и мир рассудка» (роман), «Рыцарь ночного образа» (повесть), «Царствие земное» (рассказ), «Однорукий» (киносценарий).…«Когда я поднял свой взгляд, более молодой из двух мужчин с фантастическими камерами смотрел прямо на меня, и в его глазах стояло неприличное и открытое проявление любви. Конечно, я тут же ответил таким же взглядом — не ответить было совершенно невозможно»…