Солнце любви [Киноновеллы. Сборник] - [24]
ПОТЕХИН. Добрый вечер!
ЕВГЕНИЯ (прищуривая глаза). Как! Уже вечер?
Гостиную заливал полуденный свет. Потехин невольно отступил в сумерки ночи.
Гостиную заливал полуденный свет. Евгения Васильевна шевельнулась в кресле с чувством неловкости. Орест Смолин стоял перед нею за мольбертом.
СМОЛИН. Что случилось?
ЕВГЕНИЯ. Знаете, мне показалось, что я в сию минуту пробудилась.
СМОЛИН. Так бывает, в тишине летнего дня в деревне, - а здесь у вас, как в деревне, - таинственной и беспредельной, когда вдруг душа, как на зов или звук, отзывается, встрепенувшись, как от сна или думы. Я просыпаюсь много раз на дню.
ЕВГЕНИЯ. С вами ясно. Уходя в работу с головой, вы часто забываете, где находитесь. А я куда ухожу? У меня и дел-то никаких нет.
СМОЛИН. Вы не производите впечатление праздного человека. Хозяйке такого дома приходится вертеться, и вы постоянно заняты.
ЕВГЕНИЯ. Визиты, прогулки, поездки по магазинам не ахти какое занятие.
СМОЛИН. Скучно?
ЕВГЕНИЯ. Нет, скуки я не знаю, но во всем этом нет ничего увлекательного, захватывающего, как в вашей работе.
СМОЛИН. В моей работе принимаете участие и вы. Вообще в душе вашей идет какая-то работа, поэтому за светскими обязанностями вы не скучаете.
ЕВГЕНИЯ. Откуда вы столько знаете обо мне?
СМОЛИН. Занимаясь вот уже полгода одним вашим платьем?
ЕВГЕНИЯ. Я немного училась живописи. Мне понятны ваши усилия.
СМОЛИН. Благодарю вас! Редко модели проявляют такое понимание усилий художника, как вы. Тем более досадно, что я никак не могу закончить этот портрет.
ЕВГЕНИЯ. Мы уезжали, сеансы надолго прерывались. Затем вы находили меня другой. И я вас не узнавала. И проходили дни и месяцы, пока мы не попадали в прежнюю колею.
Он остановился, испытывая досаду, что разговорился.
СМОЛИН. На сегодня, пожалуй, все.
ЕВГЕНИЯ. Теперь вы пробудились?
СМОЛИН. Да. (Мысль вслух вослед модели.) И вижу, вы прекраснее, ослепительнее, чем этот жалкий портрет!
Евгения ушла к себе переодеться, позвав горничную. Помогая госпоже одеться, девушка вдруг покатилась со смеху.
ЕВГЕНИЯ. Марианна! Чему ты смеешься?
МАРИАННА. Я думаю, вы удивитесь, как я. Этот художник, не закончив вашего портрета, просит меня попозировать ему...
ЕВГЕНИЯ. Ему нужна натура, я слышала об этом.
Евгения оделась в новое платье, с виду простое, как у курсисток.
МАРИАННА. Ему нужна я, в чем мать родила.
Марианна, широким шагом отходя от зеркалов, сделала движение руками, будто сбрасывает с себя одежду.
ЕВГЕНИЯ. Художникам это бывает нужно.
МАРИАННА. Но он же работает над вашим портретом и никак не может закончить. А зачем нужна ему еще я?
ЕВГЕНИЯ. Для других нужд. Ну, для другой какой картины.
МАРИАННА. Это разрешение?
ЕВГЕНИЯ. Если ты готова, пожалуйста.
МАРИАННА. Я не знаю, сумею ли? Это же не в платье сидеть в кресле, как вы.
ЕВГЕНИЯ. Что платье, когда он видит тебя насквозь.
МАРИАННА. Ничего не видит, кроме вашего платья, с которым возится уже полгода. И платья не видит.
ЕВГЕНИЯ. О чем ты?
МАРИАННА. Видит одну вас.
ЕВГЕНИЯ. Я и говорю: видит тебя насквозь.
МАРИАННА. А я-то вижу: он влюбился в вас по уши. Поэтому тянет с портретом, делая вид, что платье не дается. А на самом-то деле, это вы ему не даетесь.
Евгения направилась было к выходу и обернулась.
ЕВГЕНИЯ. Ты понимаешь, о чем говоришь? И с тебя он будет писать, с обнаженной, думая вовсе не о том, что тебя занимает.
МАРИАННА. Что меня занимает? Мне и так хорошо у вас.
ЕВГЕНИЯ. Это твой возраст и добрый нрав. Это и заметил в тебе Орест.
МАРИАННА. Он видел меня, когда я выходила из ванны.
ЕВГЕНИЯ. Как! Ты принимала ванну к его приходу нарочно?
МАРИАННА. Вы велели мне приготовить ванну для него. Это в ту пору, когда он здесь дневал и ночевал в ожидании сеанса, а вы все заняты были, и он писал всех ваших домочадцев. Я приготовила ему ванну, а он все не идет. Я взяла и окунулась. Слышу идет, я вскочила, он входит; я замерла, а он прищурился и так хорошо любуется, затем щелкнул пальцами, мол, иди, хорошего помаленьку. С тех пор у него засела мысль в голове писать с меня.
ЕВГЕНИЯ. Прекрасно! Ведешь себя, как субретка, откуда и набралась? Смотри же! Приедет мой отец, заметит что, отправит в деревню.
МАРИАННА. Что мне художник? Он в вас влюблен.
ЕВГЕНИЯ. Прекрати! Это не шутки. Молись, чтобы он влюбился, пока будет писать с тебя.
МАРИАННА. А вам не будет жалко?
ЕВГЕНИЯ. Чего?
МАРИАННА. Ну, не знаю.
ЕВГЕНИЯ. Иди, иди. Я сейчас выйду в сад.
Сад. Нередко после сеанса Евгения Васильевна выходила на прогулку по саду или просто проводить художника. С некоторых пор Ореста Смолина смущали эти прогулки, и он спешил раскланяться. Она протягивала руку для пожатия.
ЕВГЕНИЯ. До завтра.
СМОЛИН. А завтра сеанса не будет.
ЕВГЕНИЯ. Не будет? У вас свидание?
СМОЛИН. Нет, это у вас благотворительный концерт.
ЕВГЕНИЯ. А разве вы не можете придти на благотворительный концерт? Я приглашала всех, кого могла, смела пригласить, а вас нет? Там будет выступать Шаляпин.
СМОЛИН. Я боюсь вам надоесть, прежде чем окончу портрет.
ЕВГЕНИЯ. Если бы вы могли мне надоесть, давно бы надоели. Но вы мне интересны, как в первый день, когда я от робости и стеснения ни слова не вымолвила.
В основе романа «Восхождение» лежит легенда о русском художнике и путешественнике начала XX века Аристее Навротском, в судьбе которого якобы приняла участие Фея из Страны Света (это, возможно, и есть Шамбала), и он обрел дар творить саму жизнь из света, воскрешать человека, а его спутником во всевозможных странствиях оказывается юный поэт, вообразивший себя Эротом (демоном, по определению Платона), которого в мире христианском принимают за Люцифера.
![Солнце любви [Киноновелла]](/storage/book-covers/c2/c2986c4d11a0b71012c14c245a49c143a9d137d6.jpg)
Киноновелла – это сценарий, который уже при чтении воспринимаются как фильм, который снят или будет снят, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. В киноновелле «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира. (Сонеты Шекспира в переводе С.Маршака.)
В основе романа "Сказки Золотого века" - жизнь Лермонтова, мгновенная и яркая, как вспышка молнии, она воспроизводится в поэтике классической прозы всех времен и народов, с вплетением стихов в повествование, что может быть всего лишь формальным приемом, если бы не герой, который мыслит не иначе, как стихами, именно через них он сам явится перед нами, как в жизни, им же пророчески угаданной и сотворенной. Поскольку в пределах этого краткого исторического мгновенья мы видим Пушкина, Михаила Глинку, Карла Брюллова и императора Николая I, который вольно или невольно повлиял на судьбы первейших гениев поэзии, музыки и живописи, и они здесь явятся, с мелодиями романсов, впервые зазвучавших тогда, с балами и маскарадами, краски которых и поныне сияют на полотнах художника.
![Телестерион [Сборник сюит]](/storage/book-covers/26/26eccd53a21947cfb846cea21bb5a8f768d31a86.jpg)
Телестерион — это храм посвящения в Элевсинских мистериях, с мистическим действом, в котором впервые обозначились, как и в сельских празднествах, черты театра Диониса. Это было специальное здание в форме кубического прямоугольника, почти как современное, с большой сценой и скамейками для небольшого числа зрителей, подготовленных для посвящения. В ходе действия с похищением Персефоны и с рождением ее сына от Зевса Дионис отправляется в Аид, за которым спускаются в катакомбы под сценой зрители в сопровождении факельщиков, с выходом под утро на берег моря.
Истории любви замечательных людей, знаменитых поэтов, художников и их творений, собранные в этом сборнике, как становится ясно, имеют одну основу, можно сказать, первопричину и источник, это женская красота во всех ее проявлениях, разумеется, что влечет, порождает любовь и вдохновение, порывы к творчеству и жизнетворчеству и что впервые здесь осознано как сокровища женщин.Это как россыпь жемчужин или цветов на весеннем лугу, или жемчужин поэзии и искусства, что и составляет внешнюю и внутреннюю среду обитания человеческого сообщества в череде столетий и тысячелетий.
Книга петербургского писателя, поэта и драматурга Петра Киле содержит жизнеописания замечательнейших людей России – Петра I, Александра Пушкина, Валентина Серова, Александра Блока, Анны Керн - в самой лаконичной и динамичной форме театрального представления.В книге опубликованы следующие пьесы: трагедия «Державный мастер», трагедия «Мусагет», трагедия «Утро дней», комедия «Соловьиный сад», весёлая драма «Анна Керн».
Logline: История о том, как «мистический тандем» — Живая Книга и Её Хранитель, дали ГГ Андрею власть и деньги, в результате чего Андрей заелся, потеряв любимую девушку и двух верных друзей… но после «мистический тандем» закономерно сделал подставу, мысля забрать душу Андрея в пользу дьявола, и только верная дружба и любовь помогли этого избежать…По повести А. Ангелова «Неразменный рубль».
Несколько дней повседневного быта посёлка в Советской Литве: доктор лечит больного старика, к родителям из столицы приезжает прославившийся сын, председатель празднует день рождения, жена уходит от мужа — из всего этого складывается обычная, простая, единственная, бесценная жизнь. А маленькие праздники — они продлевают ее!
Карьера эстрадной певицы Катрин идёт под откос, брак разваливается на глазах, сама она перестала верить в себя, публика от нее отвернулась. Сумеет ли она на конкурсе песен «Звёзды регаты» выступить с успехом?
![Неспортивная история [Сценарий, использовавшийся в фильме «Куколка»]](/storage/book-covers/1b/1b54576a5bd3c56d09e319d24558636e78232204.jpg)
Сценарий «Неспортивная история» единственный раз публиковался в журнале «Киносценарии» № 1 за 1987 г. Позже именно он послужит основой к скандальному фильму «Куколка» Исаака Фридберга.«…скажу сразу — повести „Неспортивная истрия“ не существует! Был сценарий, опубликованный в киноальманахе „Киносценарии“ за 1987 год. И всё!.. Сценарий и фильм — разные вещи! Не могу ответить на многие вопросы — „было“ там что-то у училки, „не было“…Какой конец у фильма?.. Задайте-ка эти вопросы режиссёру-постановщику! Моему любимому Исааку Шаевичу Фридбергу! Он существенно поработал над сценарием.»Игорь Агеев.
Сценарий биографического кинофильма о всемирно прославленном датском писателе.
Авторский сборник, в который вошли произведения: «Моизи и мир рассудка» (роман), «Рыцарь ночного образа» (повесть), «Царствие земное» (рассказ), «Однорукий» (киносценарий).…«Когда я поднял свой взгляд, более молодой из двух мужчин с фантастическими камерами смотрел прямо на меня, и в его глазах стояло неприличное и открытое проявление любви. Конечно, я тут же ответил таким же взглядом — не ответить было совершенно невозможно»…