Солнце клана Скорта - [36]
Сказав это, она повернулась и убежала, оставив ошеломленного Элию. Теперь он знал, что Мария Карминела станет для него истинным наваждением.
Служба только что закончилась, и последние прихожане группками выходили из церкви. Элия ждал на паперти, опустив руки, с печальным взглядом. Увидев его, кюре спросил, все ли у него в порядке, и, так как Элия не ответил, предложил ему стакан воды. Когда они сели, дон Сальваторе строго спросил:
— Что случилось?
— Я больше так не могу, дон Сальваторе, — ответил Элия, — я становлюсь сумасшедшим. Я хочу… Не знаю… Делать что-то другое… Начать иную жизнь… Уехать из деревни. Отделаться от этой окаянной табачной лавки.
— И что тебе мешает сделать это? — спросил кюре.
— Свобода, дон Сальваторе. Чтобы стать свободным, надо быть богатым, — ответил Элия, удивленный тем, что дон Сальваторе не понимает.
— Перестань хныкать, Элия. Если ты хочешь уехать из Монтепуччио, ринуться в какую-то иную жизнь, тебе надо только продать лавку. И ты прекрасно знаешь, что вы получите за нее неплохие деньги.
— Но это равносильно тому, как если бы я убил свою мать.
— Оставь свою мать в покое. Если намерен уехать — продай. Если не хочешь продавать, перестань плакаться.
Кюре сказал то, что он думал, тоном, какой очень нравился его прихожанам. Он всегда говорил прямо и строго, никого не щадя.
Элия почувствовал, что он не может продолжить разговор, не сказав об истинной причине, которая понуждает его проклинать небо: о Марии Карминелла. Но об этом он не хотел говорить. Особенно дону Сальваторе.
Кюре прервал его мысли.
— Только в последний день нашей жизни можно сказать, были ли мы счастливы, — произнес он. — А до тех пор надо пытаться жить как можно лучше. Следуй своей дорогой, Элия. Вот и все.
— Которая не ведет меня никуда, — пробормотал Элия, поглощенный мыслями о Марии.
— Это другое дело. Совсем другое дело, и если ты не найдешь иного пути, ты будешь виновен сам.
— Виновен в чем? Я проклят, вот что!
— Виновен, — повторил дон Сальваторе, — виновен в том, что не достиг в жизни того, чего мог достичь. Забудь об удаче. Забудь о судьбе. И борись, Элия. Борись. До конца. Потому что пока ты еще ничего не сделал.
С этими словами дон Сальваторе, потрепав своей морщинистой рукой калабрийского крестьянина Элию по плечу, удалился. Элия заново продумал его слова. Кюре прав. Он, Элия, ничего не сделал в своей жизни. Ничего. Его первым мужским поступком была встреча с доном Гаэтано, когда он решил просить у него руки Марии, и даже туда он пришел, опустив голову, словно заранее побитый. Кюре прав. Он ничего не сделал. Но у него есть время попытаться. Сидя в одиночестве на террасе «Да Пиццоне», он машинально крутил ложечку в чашке с кофе и с каждым витком, словно загипнотизированный, твердил:
— Мария… Мария… Мария…
После разговора с доном Сальваторе Элия решил попытаться жить иначе. Во всяком случае, выбора у него не было. Он уже не спал. Ни с кем не разговаривал. Он понимал, что, если так будет продолжаться, он окончательно сойдет с ума и бросится со скалы в море, а оно не возвращает тела. Он не знал, как ему встретиться с Марией наедине. Он не мог подойти к ней ни на пляже, ни в кафе. Рядом с ней всегда кто-нибудь был. И тогда он поступил так, как поступают убийцы или же совсем отчаявшиеся: как-то, когда она возвращалась с покупками, он, словно тень, пошел за ней. И когда она вошла в улочку старой деревни, где только дремали несколько кошек, он догнал ее, схватил за руку и, глядя на нее лихорадочным взглядом, проговорил:
— Мария…
— Что тебе надо? — сразу же обрезала она его, даже не вздрогнув от неожиданности, словно заранее почувствовала его за своей спиной.
От ее резкого тона он совсем растерялся. Стоял, глядя в землю, потом поднял на нее глаза. Она была так красива, что он душу отдал бы за нее. Он почувствовал, что краснеет, и это разозлило его. Она была так близко. Он мог коснуться ее рукой. Обнять. Но ее взгляд заставил его покраснеть и что-то бормотать. «Надо быть решительным, — сказал он себе. — Смелее. Скажи ей все. И пусть она высмеет тебя, посмеется над тобой вместе с кошками».
— Мария, сейчас я говорю с тобой, а не с твоим отцом. Ты права. Я был глуп. Ты высказала мне все, что ты думаешь. Помнишь это? Я все продумал. Все, что ты сказала. И теперь я пришел сказать тебе, что все — твое. Я отдаю тебе все. До последней лиры. И это будет еще слишком мало. Другие могли бы предложить тебе больше, потому что я беднее их, но никто не будет готов, как я, отдать тебе все, чем он владеет. Я не оставлю себе ничего. Можешь взять все.
Он сказал это с воодушевлением, и в его глазах теперь было что-то нездоровое, что делало его уродливым. Мария спокойно стояла. Ее лицо не выражало ничего. Она смотрела на Элию так, словно разоблачала его.
— Ты из семьи торговцев, — сказала она с презрительной улыбкой. — У вас главное — деньги. Это все, что ты можешь мне предложить. Я что — пачка сигарет, что ты хочешь меня купить таким образом? Ты хочешь купить женщину. Только миланских путан покупают за золото и драгоценности. Ты только это и умеешь — покупать. Уйди, дай мне пройти. Найди себе жену на скотном рынке, предложи ей цену, какую хочешь, а я уж, во всяком случае, слишком дорогая для тебя.
Мрачная и причудливая притча, изысканно стилизованная под исторический роман.Сказание о войне и власти, любви и ненависти, памяти и религии. Многоуровневый модернистский роман, по меткому выражению критика, «отражающий в древнем бронзовом зеркале современные проблемы бытия».Книга, КАЖДЫЙ из слоев которой — от внешнего, увлекательно-сюжетного, и до самого глубинного, философского, — несомненно, привлечет читателя и заставит его задуматься…
Потеря ребенка — что может быть ужаснее для отца и матери и что безнадежнее? Против этой безнадежности восстает герой нового романа Лорана Годе, создавшего современную вариацию на вечную тему: сошествие в ад. Теперь Орфей носит имя Маттео: он таксист в Неаполе, его шестилетний сын погибает от случайной пули во время мафиозной разборки, его жена теряет разум. Чтобы спасти их, нужно померяться силами с самой смертью: Маттео отправляется в ее царство. Картины неаполитанского дна сменяются картинами преисподней, в которых узнаются и дантовский лес самоубийц, и Ахерон, и железный город демонов.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
«Меня не покидает странное предчувствие. Кончиками нервов, кожей и еще чем-то неведомым я ощущаю приближение новой жизни. И даже не новой, а просто жизни — потому что все, что случилось до мгновений, когда я пишу эти строки, было иллюзией, миражом, этюдом, написанным невидимыми красками. А жизнь настоящая, во плоти и в достоинстве, вот-вот начнется......Это предчувствие поселилось во мне давно, и в ожидании новой жизни я спешил запечатлеть, как умею, все, что было. А может быть, и не было».Роман Кофман«Роман Кофман — действительно один из лучших в мире дирижеров-интерпретаторов»«Телеграф», ВеликобританияВ этой книге представлены две повести Романа Кофмана — поэта, писателя, дирижера, скрипача, композитора, режиссера и педагога.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.