Солнце для всех! - [2]

Квестор Нальт Фатис — родная сестра Тарви Фатис

Другие Декархи: Утренняя Звезда, Радуга, Ветерок, Шум Листвы, Весенний Дождь, Захватывающая Дух Высота, Красота Мира, Горная Река и Дыхание Жизни

а также полицейские, жандармы, уголовные элементы и прочая мразь

МЕРЫ

Принятые на Т’Эраре меры времени: секунда, минута (= 100 сек.), час (= 100 мин.), сутки (= 37 час.), декада (= 10 суткам), сезон (= 13 декадам + одни сутки весной, осенью и зимой, и + двое суток летом)*, год (= 525 суткам), век (= столетию), миллениум (= 1000 лет), декамиллениум (= 10000 лет).

*Т’эрарианский сезон = 13 декадам. Каждая последняя декада оканчивается одним днем (а летняя декада — двумя днями) не входящим в декаду, но входящим в сезон и его завершающим (в летнем сезоне это второй день).

Меры длины: сантиметр, метр, декаметр (= 10 м.), гектометр (= 100 м.), километр (= 1000 м.), мегаметр (= 1000 км), гигаметр (= 1000000 км, или 1000 мегаметров).

Меры веса: грамм, килограмм, тонна…

Единица измерения температуры: градус Ранкли (°Р) (приблизительно = земной шкале Ранкина; 0,00° Цельсия = 491,67° Ранкина = 500,00° Ранкли).

ИНТЕРЛЮДИЯ ПЕРВАЯ

Традиции Школы

Отделение сержанта Джелисс Таллед Шейл преодолело отметку «одиннадцать километров» к началу пятого дня испытания. Это означало, что отделение уже выполнило норматив на «отлично». Впереди оставалось еще около километра коридоров, лестниц, лифтовых и коммуникационных шахт и последнее препятствие — выход наружу и движение по отвесной стене башни в условиях экстремально низких температур и разреженной атмосферы.

Обычно, далеко не всем отделениям удавалось уложиться в «отлично» и, тем более, в «превосходно». Большинство дотягивали к концу пятых суток до восьми-девятикилометрового рубежа, и такой результат считался удовлетворительным. Впрочем, честолюбивые часто предпринимали повторные попытки и брали реванш со второго, а иногда и с третьего раза (разумеется, все маршруты при этом менялись). Но, пройти испытание с первого раза… было поводом для гордости. И не только в стенах Школы.

В свое время мать Джелисс и, не так давно — всего два года назад, — ее сестра прошли «башню», показав высокие результаты и послужив примером для подруг и для всей Школы.

Как и Джелисс, мать была сержантом. Она привела свое отделение к пункту назначения за тринадцать часов до окончания отведенного времени. Сестра на момент испытания была рядовым кадетом и отличилась тем, что спасла жизнь своему сержанту, когда у той отказала страховка и она сорвалась с обледеневшей сетки. Сестра успела схватить сержанта за плечевую лямку и удерживала, пока к ним не пришли на помощь поднимавшиеся следом подруги. За проявленный героизм, сестру представили к награде и произвели в почетные сержанты.

Джелисс вела свое отделение внутри той самой башни, от нулевой отметки, которая, как считалось, указывала средний уровень мирового океана (сложные приливно-отливные циклы делали эту отметку весьма условной), вверх, за границу облачности.

Они продвигались стремительно, и запас времени был более чем достаточен; от начала суток прошло только семь часов, а это означало, что впереди оставалось еще тридцать часов времени — неплохой шанс установить новый рекорд Школы. Главное, — говорила себе Джелисс, — не перегнуть палку! — нельзя выжимать из подчиненных все силы, заставлять действовать на пределе возможностей сейчас, когда им предстояло самое опасное испытание. Подземный Дьявол с ним, с новым рекордом! — она не потеряет никого из своих из-за такой глупости, — иначе какой из нее командир? Ее группа справится с испытанием и придет в полном составе, а рекорд… — это уж как получится…

Вокруг царила кромешная тьма; ни единого лучика света извне не проникало внутрь гулких коридоров и залов. Отделение двигалось почти бесшумно, так тихо, что в паре десятков метров уже нельзя было точно определить — люди то были или крысы… Хвостатые твари, по слухам, несколько десятилетий назад непонятно как сумели проникнуть внутрь окруженной водами океана башни и размножиться настолько, что теперь нижние уровни превратились в настоящее крысиное царство. В первый день подъема им попадались целые полчища грызунов, которые вели себя настолько нагло, что порой даже не утруждались уступать дорогу проходившим мимо вооруженным людям и недовольно огрызались, когда получали пинка за неучтивость. Последние пару дней крысы им почти не попадались, а когда, все же, одна или две пробегали неподалеку, то это создавало настоящий переполох: кто знает, крыса то или робот, готовый обстрелять их какой-нибудь дрянью?

— «Пятая», доложи обстановку, — приказала Джелисс, когда она с основной группой подошла к концу коридора, за которым начиналось еще одно помещение.

— «Пятая», без происшествий, — отозвался в наушнике голос шедшей в авангарде девушки — дочери проквестора; Фаррис, так ее звали, была подругой Джелисс, как и Хеффа с позывным «Девятая». Из девяти человек в отделении только они трое принадлежали к женскому полу; «Третья» и «Седьмая» принадлежали к мужскому; «Вторая», «Четвертая», «Шестая» и «Восьмая» были андрогинами. Для Школы с ее консервативными традициями сержант-женщина была скорее исключением из негласных правил нежели явлением обычным (не говоря уже о сержантах мужского пола), и Джелисс по праву гордилась своим высоким положением среди кадетов. Подруги женского пола в обращении с ней держали нарочитую субординацию, стараясь таким образом поддерживать ее авторитет из чувств солидарности; также поступали и большинство кадетов-мужчин и наиболее либеральные андрогины.