Солнце для любимой - [18]

— За официантов можно не бояться. Они здесь все пуленепробиваемые.

— Как и продавщицы? — парировал Клайв.

— В большинстве своем, — сухо ответила девушка.

— Ты давно живешь в Бандаберге? — спросил он, когда они уже шли по пляжу в сторону ближайшего кафе.

— Два года, — ответила Стефани.

— И долго еще планируешь здесь оставаться?

— Мне здесь нравится, — осторожно сказала девушка. Она совершенно не собиралась рассказывать ему о своих планах.

Клайву такой неопределенный ответ явно не понравился, но он не стал переспрашивать, а задал следующий вопрос:

— А почему ты решила поселиться именно в Австралии?

— А почему бы и нет? — отозвалась Стефи. — Здесь прекрасный климат, хорошие люди, что еще нужно в жизни?

— Значит, ты так и собираешься плыть по течению, переезжая из города в город и нанимаясь на первую попавшуюся работу, не требующую никаких знаний и талантов? А ведь ты — умная, способная девушка. Неужели ты совсем не думаешь о будущем?

— Тебе не нравится, как я живу? — спросила она раздраженно. — А что ты об этом знаешь?

Это было совершенно в его духе — судить обо всем свысока, даже не дав себе труда в чем-то разобраться. Стефани с обидой подумала о том, сколько людей здесь относится к ней с уважением, и о том, что ее статьи о путешествиях уже сделали ее имя относительно известным, а ведь она занимается журналистикой чуть больше года. Но всего этого она совершенно не хотела рассказывать Клайву Стэнворду. Пусть думает о ней что хочет.

— Сколько тебе лет? — вдруг спросил он.

— А ты не помнишь? — неприятно удивилась Стефи. — Мне казалось, что у тебя память как у счетно-вычислительной машины. Впрочем, ты прав, эта информация не заслуживает внимания. Мне вчера исполнилось двадцать три года.

— Поздравляю, — несколько смущенно сказал он, — хоть и с опозданием. Могла бы вчера сказать.

— Я не знала, что тебя это интересует. Но все равно, спасибо за поздравление. Кстати, еще не все потеряно, мы, кажется, сегодня собирались в ресторан? Так что заодно и отметим. А почему ты спросил меня о возрасте?

— Значит, ты на девять лет моложе меня, — сказал он задумчиво, не отвечая прямо на вопрос. — Подходящая разница.

— На девять с половиной, — механически уточнила девушка. — Подходящая для чего?

— Для всего, — ответил он неопределенно. — Тебе нравится это место? — В этот момент они подошли к пляжному кафе. — Если нет, то можно поискать какое-нибудь другое.

— Меня здесь вполне устраивает, — поспешно сказала Стефани и села за ближайший столик под полосатым зонтом. Меньше всего ей сейчас хотелось куда-то идти.

— Может быть, лучше сядем вон за тот, под пальмой? — спросил он. — Мне кажется, здесь скоро будет много народу, и мы окажемся на проходе.

Стефани молча встала и направилась к указанному им столику. Что ж, это понятно. Миллиардер Клайв Стэнворд развлекается тем, что кормит продавщиц завтраком, но ему не очень нравится делать это на людях.

4

Стефани села и уставилась в меню — ей необходимо было на чем-то сосредоточиться. Но буквы плясали перед ее глазами, потому что сейчас она меньше всего могла думать о еде.

Вот так, обреченно говорила она себе, дочь стремится повторить ошибку матери. Наверное, потребность подчиняться властолюбивым мужчинам у меня в крови. Но я должна что-то с этим сделать, иначе, что со мной будет? Сейчас я свободна, разве я хочу потерять эту свободу?

Однако Стефи чувствовала, что ее уже неодолимо влечет к этому человеку, и снова пришла к выводу, что единственная возможность избавиться от наваждения — это отдаться Клайву. Она не сомневалась, что после этого остынет к нему, да и он перестанет преследовать ее.

Стефани так глубоко задумалась, что, почувствовав прикосновение к своей руке, вздрогнула от неожиданности. Она подняла на Клайва глаза и снова вздрогнула. Он сидел совсем близко и смотрел на нее без тени улыбки на лице, его тяжелый магнетический взгляд выражал желание. Девушка застыла, парализованная этим взглядом, — она была не в силах отвести глаза. Потом она густо покраснела и опустила голову.

— Это называется «страсть», — услышала она его тихий глубокий голос у себя над ухом. — Это возникло в тот момент, когда я впервые увидел тебя, тогда, в вашем доме. Тебе едва исполнилось восемнадцать, и ты была почти влюблена в своего отца, так что с трудом замечала, что происходит вокруг. Я посмотрел на тебя и понял, что хочу тебя. Ты, может быть, этого не поняла, но ты захотела меня так же сильно. Это было с первого взгляда, и это было взаимно. Это взаимно и сейчас. Только тогда это было невозможно, а теперь мы оба свободны решать, что с этим делать.

Наступила тишина, в которой Стефани слышала только, как неистово, до боли в груди, колотится ее сердце. Но она понимала, что не должна поддаваться этой магии, иначе она навеки будет принадлежать ему, даже когда он забудет о ее существовании. Она собрала все свои душевные силы и проговорила почти ровным и даже слегка насмешливым голосом:

— Ты считаешь, что слово «страсть» здесь уместно? Я бы употребила слово «похоть». По-моему, оно больше подходит.

— Не важно, как это называется, — ответил он медленно. — В любом случае, мы в силах сделать так, чтобы это переросло во что-то большее.