Солнце далеко - [9]
Когда он вошел, разводящий сидел у огня. Пламя бушевало, освещая комнату. Павле посмотрел вокруг и молча подсел к очагу.
Партизаны спали, укрывшись гунями и куртками, тесно прижавшись друг к другу. Винтовки лежали у них между ног. То тот, то другой иногда просыпался и начинал возиться. Дрожа от холода, человек сворачивался в клубок, стараясь стать как можно меньше, таким маленьким, чтобы спрятаться в тепле, подмышкой товарища. Слышалось тяжелое неровное дыхание. Раненые стонали и бредили во сне. Воняло испарениями, сырой одеждой и обувью, овечьим навозом. Павле смотрел на спящих бойцов и думал: «Дышат… Холодно им, а через несколько дней, может и завтра, многим уже никогда больше не будет холодно».
Комиссар закусил губу. По его лицу прошла судорога.
Красноватый отсвет огня дрожал, танцуя на темной одежде, играя на оружии, освещая ветхую обувь. Павле переводил взгляд с одного на другого, узнавал своих партизан.
«Может быть, этот? Он труслив, такие чаще всего почему-то погибают. Ушел в партизаны из шестого класса, в коротких штанишках и белых резиновых тапочках. Принес ржавый тесак, сохранившийся с первой мировой войны, и до сих пор не расстается с ним. Сбросил «шестерку» с гимназической фуражки и нашил пятиконечную звезду с серпом и молотом».
«…А вот этот — нет! Хитер и дерзок. Всегда возмущается, если после полуночи приходится стоять в карауле. Часто ссорится с Вуком. Я наказал его — десять дней без патронов. Истек ли срок? Надо утром сказать, чтобы ему дали патроны, черт его побери! Да он еще и босой! Вон, голая пятка торчит. Трет ее рукой, замерзла».
«…Этот бедняга погибнет. Неловок. Всегда колонна из-за него останавливается…»
«…И вот этот погибнет. Лезет вперед. В каждом селе у него девушка. Врет им, бродяга, что студент, а на самом деле портной».
«…И этот вот тоже!»
Павле замер, испугавшись собственных мыслей. Если верить его необъяснимому предчувствию, выходило, что погибнет вся рота.
«Что делать? И как они сами-то считают: кто прав — Уча или я?» — подумал он и начал снова испытывать каждого.
«Да. Это — Никола. Он на моей стороне. Он рабочий и старый коммунист. Мне следовало бы обратить больше внимания на его духовный рост».
«…И Джурдже за меня. Куда Никола, туда и он. Они точно близнецы. Будь Джурдже более серьезным, я мог бы принять его в партию».
«…Станко? Никогда не знаешь, что он думает…»
«Этот слатинец [10] не уйдет из своих мест».
«А этот — за Учу!»
Долго проверял комиссар спавшую роту, мысленно советуясь с ней. И в конце концов ему показалось, что большинство на его стороне. С души его спала тяжесть. Он решил, что любой ценой должен осуществить свой план, что он не имеет права больше колебаться. Им овладела спокойная уверенность.
Сзади кто-то закашлялся и встал. Павле обернулся и увидел Евту, шестидесятилетнего партизана, самого старого в отряде. До войны он был пастухом, батраком, погонщиком, угольщиком на Ястребце, где знал каждое дерево и родник, каждую тропинку. Когда немцы заняли страну, он купил винтовку и ушел в горы. Позднее он присоединился к отряду, стал партизаном и самым надежным проводником.
— Почему не спишь, товарищ Евта? — спросил его Павле.
— Смотрю на тебя и вижу: мучит тебя что-то. Вот что я хочу сказать тебе, товарищ комиссар. Солдат гибнет не от пушки, а от неосторожности и от глупой своей головы. Знай это! Это уже третья моя война, дай бог, чтобы последняя, — говорил Евта, садясь рядом с Павле.
Комиссар ответил не сразу. Он задумался, стараясь проникнуть в затаенный смысл этих слов.
— Откуда у тебя ракия [11], — почувствовав запах, удивленно и строго спросил Павле.
— Эх, и зла же… Во фляге немного, для ран. Ношу на всякий случай… На войне кусок чистой тряпки и водка могут солдату жизнь спасти.
«Деморализованы… немецкая листовка… нерешительность партийной ячейки… А теперь — водка. От страха пьет», — подумал Павле.
Беззубый Евта навязчиво угощал его табаком и, захмелев, шептал что-то в желтую щетку своих усов.
Павле было тяжело. Он не знал, стоит ли упрекать старика, и сидел, не находя нужных слов и боясь, что вот-вот вспылит и выругается, но он изо всех сил старался сдержаться, уважая героическую старость. Наконец комиссар встал, собираясь выйти, но партизан схватил его за рукав и прошептал:
— Постой-ка, ты, наверно, есть хочешь. У меня в сумке кусок копченого мяса и водка во фляге. Грызут тебя заботы, едят вши, от мороза кровь стынет. Тяжелая твоя жизнь…
Евта начал копаться в своей сумке. Он часто втихомолку угощал из нее командира и комиссара. Весной он варил грибной суп, который любил Уча, и потихоньку приносил ему; и когда Уча делился с другими, Евта сердился и клялся, что никогда больше не даст ему даже сливы.
Павле не ел весь день, но он отказался, отговариваясь тем, что не голоден.
— Ты, может, думаешь, я предлагаю потому, что ты комиссар? — сердито и обиженно спросил Евта.
— Нет, мне и в голову это не приходило. Просто не хочу, — ответил Павле и направился к выходу. Следом за ним вышел и Евта.
— Мне нужно с тобой поговорить, — доверительно начал он, взяв Павле за рукав. — Товарищ Павле, что же с нами будет, скажи, ради бога? Не спится мне, каждая косточка болит. Всю ночь не сплю, как колдун какой-то. Остервенели, окаянные. Эх, задушат бандиты Сербию! Все на нас пошли. Тут тебе и каски, и шубары, и пилотки!
Роман-эпопея Добрицы Чосича, посвященный трагическим событиям первой мировой войны, относится к наиболее значительным произведениям современной югославской литературы.На историческом фоне воюющей Европы развернута широкая социальная панорама жизни Сербии, сербского народа.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.