Солнце далеко - [121]
— У меня такое ощущение, будто Уча ждет меня за мостом, — шепнула ему на ухо Бояна, лежавшая рядом.
«Да он мертвый!» — чуть не сказал Павле. При воспоминании о том, что Уча умер, что его уже нет, его охватило ощущение смерти. «Может, и я погибну этой ночью? Вот так и погибну, да еще виноватым? Страшно! Нет, только не сейчас! Не в этом городишке! Завтра, когда победим… Завтра! Там, на Ястребце, все равно где… Нет, сегодня вечером. Сейчас… наверно!»
Павле лежал, не имея сил подняться. «Что со мной? Не могу встать!» Но Павле вскочил и бросился вперед; его спутники едва поспевали за ним. В нескольких шагах от дота Павле снова залег. Дот чернел, плоская поверхность его крыши неясно виднелась в тусклом свете фонаря на мосту. Отсюда нужно бежать. Павле лежал. «Погибну… наверняка погибну!..»
— Пошли, что ждешь? — шепнула Бояна.
«Видит, что струсил! Будет меня презирать! Не могу… Часовой что-то кричит! Заметил нас. Щелкает затвором. Я должен!»
— Приготовьте гранаты, — шепнул он громче, чем ожидал, и быстро пополз к доту. Он сам не знал, как дополз. Пулемет из дота вдруг открыл огонь. Павле инстинктивно бросил одну за другой две гранаты в огненную струю, в щель. То же самое сделали и остальные. Взрывы заглушили вой ветра и рассекли мрак ночи. Пулемет замолчал. Часовой на другой стороне выстрелил из винтовки. Павле, как будто даже обиженный, что с дотом все кончилось так просто, поднялся и во весь голос крикнул:
— Впе-ред!
Затем побежал по мосту. За ним устремилась пятерка. Немного позже деревянный настил моста загудел от топота сотен ног. В растерявшемся городке раздались беспорядочные винтовочные выстрелы, от железнодорожной станции застрочил пулемет. Пригнувшись, Павле бежал впереди, не замечая пуль, свистевших возле него. Миновав мост, он влетел на какую-то улицу. Станко длинной очередью из пулемета разогнал патрули и охрану. Фонари погасли; мгновенно наступил такой мрак, что Павле не знал, куда бежать дальше. Его догнала колонна, кто-то крикнул:
— Вперед! Налево!
Павле примкнул к тем, что свернули в улицу налево, перегнал их и продолжал бежать впереди.
В центре городка затрещали пулеметы. Застигнутые врасплох немцы и жандармы стреляли наугад и пускали в небо красные ракеты. Вскоре пули засвистели около партизан, ударяясь о стены домов и разбивая оконные стекла. Они перебегали обстреливаемую пулеметом улицу.
— Налево! Налево! — кричал позади Павле Никола.
Павле свернул не сразу; он пропустил мимо всю колонну, умышленно подвергаясь опасности, как бы бросая вызов самому себе. Шли напролом, по дворам и садам, ломали заборы и плетни, спешили к железнодорожной насыпи, в поле. Павле снова обогнал колонну. Треск и грохот ломаемых заборов указали немцам направление, по которому двигалась колонна, и они открыли массированный огонь. Через несколько минут партизаны пересекли железнодорожное полотно и очутились в поле, под прикрытием насыпи.
Партизаны громко перекликались, обнимались и целовались от радости. Изумленный и обрадованный, что вот, наконец, они перешли Мораву, Павле бессильно опустился на снег. К нему подошел Вук и, не говоря ни слова, крепко его обнял. Он не мог радоваться вслух.
Павле вспомнил свой страх перед дотом и вспыхнул от стыда. «Что такое со мной было? Почему я так испугался? Бояна видела, что я струсил…»
— Товарищи! Джурдже раненый остался! — закричал Никола.
— Джурдже? Где остался Джурдже? — заволновался Павле и вскочил.
— Там, за полотном, у последних домов, зацепил-таки его пулемет. Один из этих, новых, перепугался и не вынес, черт бы его побрал. Только сейчас сказал. Эх, в последнюю минуту — и голову загубить!
— Пойду вытащу его!
— Идем вместе! Зови и того, кто это сказал!
— Далеко он, товарищ комиссар! — ответил новичок.
— Пойдешь с нами! — рявкнул Павле и вместе с Николой побежал через железнодорожную насыпь.
Павле как будто повезло: он снова мог подвергнуть себя опасности; как будто этим он хотел сам себе отомстить за страх перед дотом. Пространство, по которому они бежали, возвращаясь за Джурдже, простреливалось из пулемета. Они бежали по садам и огородам. Наконец партизан, который их вел, остановился и сказал:
— Вон там остался. Возле того длинного дома. — Ему не хотелось идти дальше.
— За мной, — приказал Павле.
— Где он? — спросил Никола.
— Дальше, вперед.
— Джурдже! Джурдже! Это я, Никола! — звал его Никола.
Шипя, падала ракета, она ударилась о ветки яблони и рассыпалась возле них, осветив сад и ближнее здание. Они бросились в снег.
— Вот он! Вот он! — закричал Никола, заметив Джурдже.
— Джурдже! Это мы — Никола и Павле!.. Ты что тут под окнами вынюхиваешь, дурачина! Долги, что ли, пришел собирать, а? — укорял его Никола.
— Удирайте отсюда! Видишь, как жарят… Побереги свой котелок и не мели мне здесь… — не переставая стонать, отвечал ему Джурдже.
— Молчи! Смажу я тебе по носу, как только вытащу! Из-за какой-то вдовы с головой распрощаться! Эх ты, партизан!
— Сейчас не время для шуток! — сказал Павле.
— Куда ранен, несчастный? — уже нежнее спросил Никола.
— Ударило мне где-то по ногам…
— Как это где-то?
— Там, не знаю где… не могу подняться. Здорово садануло…
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
В очередной книге издательской серии «Величие души» рассказывается о людях поистине великой души и великого человеческого, нравственного подвига – воинах-дагестанцах, отдавших свои жизни за Отечество и посмертно удостоенных звания Героя Советского Союза. Небольшой объем книг данной серии дал возможность рассказать читателям лишь о некоторых из них.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В центре повести образы двух солдат, двух закадычных друзей — Валерия Климова и Геннадия Карпухина. Не просто складываются их первые армейские шаги. Командиры, товарищи помогают им обрести верную дорогу. Друзья становятся умелыми танкистами. Далее их служба протекает за рубежом родной страны, в Северной группе войск. В книге ярко показана большая дружба советских солдат с воинами братского Войска Польского, с трудящимися ПНР.
В годы Великой Отечественной войны Ольга Тимофеевна Голубева-Терес была вначале мастером по электрооборудованию, а затем — штурманом на самолете По-2 в прославленном 46-м гвардейским орденов Красного Знамени и Суворова III степени Таманском ночных бомбардировщиков женском авиаполку. В своей книге она рассказывает о подвигах однополчан.
Джузеппе Томази ди Лампедуза (1896–1957) — представитель древнего аристократического рода, блестящий эрудит и мастер глубоко психологического и животрепещуще поэтического письма.Роман «Гепард», принесший автору посмертную славу, давно занял заметное место среди самых ярких образцов европейской классики. Луи Арагон назвал произведение Лапмпедузы «одним из великих романов всех времен», а знаменитый Лукино Висконти получил за его экранизацию с участием Клаудии Кардинале, Алена Делона и Берта Ланкастера Золотую Пальмовую ветвь Каннского фестиваля.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.