Соленая купель - [34]
— Братия! Будьте мудры, как змеи, и зубасты, как тигры. Помните всегда, что нет на земле другого бога, кроме золотого мешка, и нет других пророков, кроме капиталистов. Болтать об этом боге так же бесполезно, как бесполезно топить в море акулу. Надо действовать…
Матросы поддерживали Карнера:
— Выматывай дальше, дружище!..
Карнер продолжал:
— Если в кубрике начать морить клопов по-настоящему, то нужно зажечь серу. Для современного бога и его пророков такой же вред может нанести Всемирный союз моряков. Пусть слышат это все, кто окончательно не оглох от морских бурь.
Он заражал команду своим темпераментом, своим непримиримым гневом. Его слова действовали на матросов возбуждающе, как спирт. Из маленького чахоточного человека он вырастал в героя. К нему начинали прислушиваться, невольно подпадая под его влияние.
Лутатини больше всего занимала подводная война. Субмарины пугали воображение своей таинственностью. В Буэнос-Айресе он много читал, как гибнут от них корабли. Но тогда он был далек от катастроф, и это не волновало его. Другое дело теперь, когда он сам приближается к опасным широтам. Правда, многие из матросов в плавание во время войны уже не раз встречались с субмаринами и рассказывали об этом с шутками, словно речь шла о футбольной игре.
Однажды, покончив с обедом, матросы не расходились, продолжая сидеть около камбуза. Пароходная труба выбрасывала серые клубы дыма. За кормою трепетно колебался пенистый след. Океанская ширь была густо насыщена зноем. Радиоаппарат только что принес известие, что в Средиземном море взорван миной французский броненосец, погибло около шестисот человек. Команда оживленно обсуждала это событие. Значит, и там нет спасения от немецких субмарин.
Лутатини был встревожен больше других.
— Мы идем под нейтральным флагом. Неужели это не обеспечивает нас от нападения подводных лодок?
Лутатини вопросительно поднял тонкие черные брови.
— Ну, насчет нейтрального флага помолчим: это — штука обманчивая и коварная.
В разговор ввязался Гимбо, попыхивая трубкой:
— Вот, сеньор Лутатини… Дело было летом в прошлом году. Поступил я в Ливерпуле на английское судно. Коробка в пять тысяч тонн. Груз состоял из военного снаряжения. Ладно. Снимаемся с якоря, и наше судно сразу превратилось в шведское. Флаг, надписи на корме, на носу, название порта — все шведское. В твиндеке у нас две пушки стоят, трехдюймовки, а в борту для них приспособлены откидные амбразуры. Еще одна пушка в корме — под полуютом. Несколько военных моряков с нами — все артиллеристы. В море уже капитан созывает всю команду и дает наказ, что мы должны выполнять, если встретимся с немецкой субмариной. Ну, думаю, влип я в историю — будет горячее дельце! Ночь прошла благополучно. Следим за морем во все глаза. Курс наш — Гавр. Перед обедом вступаем в Ламанш. Вдруг крики по судну: «Перископ!» Заныло в груди: «Ну, сейчас, старый дурак, ванну тебе принимать». У нас на мачте взвились флаги. «Возвращаемся из Америки в Стокгольм». А субмарина тем временем выплывает на поверхность. На палубе появляются люди. Одни бросаются к пушке, берут нас на прицел, другие сигнализируют: «Остановиться. Капитану с документами явиться на субмарину». У нас застопорили машину. И сейчас же, согласно капитанской инструкции, мы начали разыгрывать комедию. Спасательные шлюпки спускаем так, что они одним концом летят в море и сразу же наполняются водой. Потом сами все захватываем спасательные круги и, якобы в панике, бросаемся за борт. Швед наш опустел. Мы отплываем от него подальше и орем благим матом. Немцы сбиты с толку. Субмарина подходит ближе, может быть затем, чтобы спасать нас. Вот тут-то и напоролись они. Вдруг в твиндеке откидываются борта. Забухал наш фальшивый швед выстрелами. Не успел я и моргнуть, как началась паника на субмарине. Теперь там люди, как плоды с дерева, посыпались за борт. А через две-три минуты от разбитой субмарины только пузыри остались на воде. Нам тоже они влепили несколько снарядов. Забрались мы на своего шведа, подобрали плавающих немцев и пошли дальше. Половина из их команды погибла.
Гимбо достал из кармана спички, разжег погасшую трубку и, укоризненно глядя на Лутатини, словно тот был виноват в обмане немцев, добавил:
— Так-то, друг. А вы — нейтральный флаг!.. Да разве после этого они поверят вашей тряпке?
Старший кочегар Домбер был неразговорчив, но на этот раз развязал язык:
— Со мною произошла история в другом роде. Я так же вот поступил на английское судно «Редпертир». В Нью-Кестле нагрузились углем. Тогда пароходы отправлялись пачками под охраной военных кораблей. Мы должны были идти в Шербург, разгрузиться там и через Гибралтар следовать в Египет. Вечером, в сумерках, вышли в Северное море. Собралось двенадцать пароходов. Выстроились в две кильватерные колонны. Нас конвоировали восемь миноносцев, замкнули в стальное кольцо. Получилась целая флотилия. Ветер дул резкий, прямо в лоб. По морю разгуливали пенистые волны. Ночь была звездная. Силуэты ближайших кораблей отчетливо выделялись и без огней. А надо сказать вам, что, перед тем как сняться нам с якоря, военные власти дали коммерческим капитанам строжайший приказ: что бы в пути ни случилось, свое место в кильватерном строю не покидать; даже не останавливаться для спасения людей, если какой-нибудь пароход будет потоплен. Для власти человек — пустяк: новые люди народятся по очень дешевой цене. А судно — да еще в военное время — дорого стоит. Ну, известно, какие наши капитаны: для многих из них и буря нипочем, а Ледовитым океаном их не испугаешь, и на нож в кабаке могут полезть. Надо правду сказать — есть смелые «старики». А как только дело дойдет до войны — до артиллерии, до мин, — так у них начинают гайки слабнуть. На мостике, на том месте, где стоит капитан, в такое время без волны становится мокро. Ну-с, режем мы пространство девятиузловым ходом. Я работаю в кочегарке. Не прошли мы и четырех миль, как с нами произошло что-то бесподобное…
События военно-исторической хроники «Цусима» разворачиваются на фоне одного из величайших в мире морских сражений. Около 30 лет А.С. Новиков-Прибой (1877–1944) собирал материалы для своей эпопеи — в походе и Цусимском бою на броненосце «Орел», в японском плену, а по возвращении на родину — в подполье, в эмиграции, изучил множество архивов, беседовал с участниками событий. Писателю удалось воссоздать яркие, запоминающиеся картины битвы, а главное — рассказать о беспримерном подвиге русских моряков, героически сражающихся и гибнущих в неравном бою.
Издание составили написанные в разное годы широко известные повести и рассказы русского советского писателя А. С. Новикова-Прибоя, такие, как «Подводники», «Женщина в море», «Ералашный рейс», «По-темному», «Ухабы», «Порченый» и другие.
Алексей Силыч Новиков-Прибой (1877–1944) известен как писатель-маринист («Морские рассказы», повести «Море зовет», «Ералашный рейс», «Женщина в море», историческая эпопея «Цусима» и др.).Морской теме посвящен и роман «Капитан 1-го ранга». В центре повествования судьба русского матроса Захара Псалтырева, человека незаурядного ума, сильного характера, прошедшего суровую школу службы в царском военно-морском флоте. Октябрьская революция и гражданская война в полной мере раскрыли в нем талант профессионального морского офицера, командира боевого корабля.
27 мая 1905 года в Корейском проливе, около острова Цусима, произошло сражение между русской второй Тихоокеанской эскадрой и японским флотом.Неподготовленная, технически плохо оснащенная и руководимая бездарным адмиралом Рожественским, русская эскадра потерпела поражение. Преимущество в этом бою было явно на стороне японцев: их флот был вдвое сильнее, лучше вооружен и находился около своих берегов, то есть дома. Однако, несмотря на перевес сил врага, наш младший личный состав даже при таких безнадежных условиях оказывал ему упорное сопротивление.
В книгу известного советского писателя-мариниста включены повести «Женщина в море», «Ералашный рейс» и рассказы.
В книгу входят повести и рассказы известного писателя, отобранные для юношества.Предисловие Константина Федина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемую читателю книгу популярной эстонской писательницы Эмэ Бээкман включены три романа: «Глухие бубенцы», события которого происходят накануне освобождения Эстонии от гитлеровской оккупации, а также две антиутопии — роман «Шарманка» о нравственной требовательности в эпоху НТР и роман «Гонка», повествующий о возможных трагических последствиях бесконтрольного научно-технического прогресса в условиях буржуазной цивилизации.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Второй том «Советской морской новеллы» содержит произведения Н. Тихонова, Л. Соболева, В. Катаева, Л. Кассиля, Ю. Смуула, Г. Цирулиса, Ю. Рытхэу, А. Ломидзе и других известных писателей. В них рассказывается о ратных и трудовых подвигах советских моряков во время Великой Отечественной войны, о послевоенном мирном созидательном труде и сегодняшнем дне нашего флота.Молодые моряки продолжают славные традиции старшего поколения. Мужество, отвага, беззаветная любовь к Родине, преданность морским идеалам — отличительные черты советских рыбаков, китобоев, моряков торгового флота, тех, кто несет службу на современных военных судах.
В книге историка и писателя Игоря Можейко (Кира Булычева) в увлекательной форме излагается история пиратства в Индийском океане и Южных морях со времени проникновения туда европейцев и до наших дней. Книга состоит из расположенных в хронологической последовательности очерков, каждый из которых посвящен тому или иному событию либо историческому лицу.
Имя Даниэля Дефо (1660-1731) заслуженно прославлено его известным романом «Робинзон Крузо». Кроме этого романа, бесспорно принадлежащего к шедеврам мировой классики, Д. Дефо — автор множества других романов. В настоящей книге представлен один из его менее известных романов. Жизнь и приключения Боба Сингльтона написаны ярко и увлекательно. Перед нами история человека, с юных лет скитавшегося по свету, бороздившего моря, пешком пересекшего Африку, много грешившего и, наконец, раскаявшегося.
В книгу известного русского писателя вошли лучшие рассказы на морскую тематику, а также очерки об арктических экспедициях советских исследователей.