Солдаты Родины: Юристы - участники войны [сборник очерков] - [13]

Жили в землянках, спали на матрацах, набитых соломой. И ежедневно до изнеможения — военная подготовка. Пушки на полигон и обратно тянули сами: лошадей берегли для отправки на фронт.

Учился курсант Гущин прилежно. Лишь про себя роптал на то, что долго не отправляют на фронт.

Наконец, учеба окончена. В новеньком обмундировании, вместе с такими же, как и он, парнями, сержант Гущин отправился в теплушке на Запад «добивать врага». Выгрузились в Смоленске, а дальше — пешеходные марш-броски, порой по 30―40 километров в сутки.

Боевое крещение Иван получил в районе Полоцка в составе 274-го полка 90-й стрелковой дивизии. Позже он узнал, что их полк выполнял особую задачу — вел отвлекающие бои в период подготовки фронта к предстоящей наступательной операции. Поэтому приходилось совершать неожиданные броски к передовой, передвигаться вдоль линии фронта, наносить дерзкие фланговые удары.

Через месяц командир полка вручил награды воинам, отличившимся в этих отвлекающих маневрах. Среди них был и Гущин — он получил медаль «За отвагу».

И сегодня он помнит тот волнующий момент, вызванный похвалой Героя Советского Союза полковника Павлова:

— Хорошо начинаешь, сибиряк! — сказал тот, крепко пожимая руку награжденному. — Слышал, и за Родину, и за отца поклялся бить фашистов. Молодчина! Надеюсь, это первая, но не последняя награда!

— Служу Советскому Союзу! — произнес Гущин ломающимся баском, и на обветренных щеках его проступил юношеский румянец.

И вот началось повсеместное наступление наших войск, освобождение Советской Белоруссии от немецко-фашистских оккупантов.

Летом 1944 года Ставка Верховного главнокомандования осуществила грандиозную Белорусскую операцию. Силами четырех фронтов советские войска прорвали глубоко эшелонированную оборону противника на шести участках, окружили и уничтожили ряд его крупных группировок, в том числе основные силы группы армий «Центр». В результате была очищена от оккупантов вся Белоруссия, освобождена часть Прибалтики. Наши войска вступили на территорию Польши и подошли к границам Восточной Пруссии.

В этой операции получил применение новый метод артиллерийской поддержки пехоты и танков — двойным огневым валом. Свой вклад в применение этого метода вносил и артдивизион, в который входила батарея Гущина. Артиллеристам порой приходилось на руках тянуть свое орудие по заболоченным полям и перелескам, вести огонь чуть ли не в упор, отражать танковые контратаки противника.

— Ну и характер у тебя, Гущин, поистине сибирский, — не раз говорил командир батареи. — Покоя ни себе, ни подчиненным не даешь. И где только у тебя сила прячется. Длинный, как жердь, а прямо-таки семижильный.

— Отдыхать и жир наедать, товарищ старший лейтенант, будем после победы, — отвечал Иван. — А сейчас надо расквитаться с фашистами и за разрушенные ими города, и за миллионы сирот, и за материнские слезы.

В сентябре сорок четвертого в день своего рождения Иван Гущин подал заявление в партию. И вскоре собравшиеся во фронтовой землянке коммунисты артдивизиона приняли его кандидатом в члены ВКП(б).

В ходе стремительного летнего наступления советских войск 90-я стрелковая дивизия была передана в состав 1-го Прибалтийского фронта. Почти полгода ее полки вели бои в Прибалтике.

Гущин вспоминает такой эпизод.

При наступлении на Шяуляйском направлении одно из стрелковых подразделений вынуждено было залечь: на пути оказалась долговременная огневая точка (ДОТ), оборудованная в каменном пристанционном здании. Неоднократные попытки выбить врага не привели к успеху. От пулеметного и орудийного огня гибли наши солдаты.

Смеркалось. Накрапывал осенний дождь. В этот момент на батарее появился начальник артиллерии полка. Поздоровавшись с бойцами, он распорядился подтянуть ночью орудие поближе к ДОТу и к утру прямой наводкой подавить этот объект.

— Думаю, что выполнение этой задачи следует поручить расчету сержанта Гущина, — обратился он к командиру батареи. — Не подведет.

Ночью, соблюдая особую предосторожность, расчет подкатил свою 76-миллиметровую пушку на расстояние около 300 метров от цели, вкопал ее и оборудовал укрытие под снаряды.

Как только забрезжил рассвет, из-за станционного здания показался тяжелый танк «тигр». Ударила по позиции артиллеристов пушка, установленная в ДОТе. Расчет бросился к своему орудию. В ту же минуту рядом разорвался очередной снаряд. Гущин увидел, как, неестественно запрокинув голову, стал медленно оседать на землю наводчик Иван Землянов. Ранение оказалось смертельным.

— Давай бронебойный, Игорек! — скомандовал сержант заряжающему Ларину и сам прильнул к панораме орудия. Уловив в перекрестие прицела приближающийся к артпозиции танк, он выстрелил.

— Горит фашистский «тигр», горит! — радостно закричал Ларин и тут же, издав протяжный стон, присел около лафета, зажимая обеими руками правый бок, из которого через гимнастерку проступила кровь.

Гущин сделал еще несколько выстрелов по танку и амбразуре ДОТа. И тут поднялись в атаку наши автоматчики. Еще одно укрепление было отбито у противника.

За этот подвиг на груди командира орудия Ивана Гущина засверкал орден Славы III степени. Получили награды и другие артиллеристы.