Солдаты Рима - [37]

    Девушка отогнула край занавески и села в носилки. Сирийцы легко подняли их на плечи и быстрым шагом двинулись к дороге. Эмилий долго следил за пурпурным шатром, плавно плывущим поверх людского потока, пока тот не растворился среди толпы.

    -- Какая же она красивая, - вздохнул он и хлопнул мерина по крупу. - А ты не очень-то зазнавайся. Если ты ей понравился, это не значит, что теперь я тебя буду возить.

    У входа на Мульвиев мост его остановили стражники городской когорты. Старший патруля, судя по красному гребню на шлеме - центурион, махнул рукой и указал на обочину.

    -- Подорожная?

    Эмилий протянул офицеру мятый лист сложенный вдвое и осмотрелся. Отсюда уже открывался вид на Марсово поле и на городские стены, тёмной полосой протянувшиеся вдоль подножья Капитолия и Квиринала. Дорога шла мимо торговых лавок и доходных домов и исчезала за воротами. За ними билось сердце Италии и всего мира - Рим.

    -- Значит, из самой Галлии пожаловал? Как там?

    -- Нормально. Воюем потихоньку.

    Центурион вернул подорожную и кивнул.

    -- Всё в порядке, можно ехать. Коня оставишь в общественных конюшнях, слева от ворот. Въезд в город верхом разрешён только после десяти часов вечера. Если у тебя, конечно, нет на то особого дозволения сената. У тебя его нет?

    Эмилий подобрал поводья и выпрямился.

    -- Видел тут лектику в форме шатра?

    -- Видел, - усмехнулся центурион. - Не по себе дорогу мостишь, декурион. Маловат званием.

    -- Не твоё дело, - и прищёлкнул языком. - Но, пошёл...

    Перед воротами стоял ещё один патруль и придирчиво всматривался в протекавший мимо людской поток. Если бы центурион на мосту не предупредил его, что коня нужно оставить в конюшне, то это непременно сделали здесь. Стражники заворачивали назад все пытавшиеся проникнуть в город повозки, и только один важный господин на белом жеребце проехал не останавливаясь. Но видимо у него имелось то самое дозволение сената.

    Краснощёкий стражник в новеньком плаще вновь проверил у него подорожную и разрешил идти дальше. Службу в Риме несли исправно. Останавливали всех, кто вызывал подозрения, особенно военных в помятых пропылённых доспехах.

    -- Эй, служивый, как мне на Палатин пройти?

    Стражник прищурился и во второй раз окинул Эмилия внимательным взглядом.

    -- А зачем тебе на Палатин? Я не знаю, что привело тебя в Рим, декурион, но мой совет: зайди сначала в канцелярию претора, а потом постарайся найти ночлег.

    -- С ночлегом я как-нибудь разберусь. А куда идти, мне решать. Подорожную видел?

    Краснощёкий помялся, вспоминая отпечаток проконсульской печати, и пожал плечами.

    -- Ладно, решай сам, но потом не говори, что я не предупреждал... Сейчас иди прямо, к форуму, потом свернёшь направо в Этрусский квартал и, не доходя до Большого цирка, налево к Мугионским воротам. Там храм Юпитера Статора, издалека видно, так что не промахнёшься. Только будь поосторожней, Этрусский квартал не самое спокойное место...

    Сразу за воротами Эмилия окружила стайка мальчишек, предлагая за пару мелких монет провести его в любую часть города. Он едва отбился от них, придерживая одной рукой меч, а другой подвешенный к поясу кошелёк. Лица у мальчишек были такие, что ещё не известно, куда бы они его завели. Сам когда-то вот так встречал приезжих у городских ворот и при случае был не против срезать кошель у зазевавшегося чужака.

    Широкая мостовая провела его вдоль длинного ряда домов и торговых лавок к форуму. Просторная площадь, с которой связывалось столько легенд и преданий, и на которой были сосредоточены вся власть государства и все его богатства, больше напоминала рынок. Со всех сторон её обступали храмы, базилики, увитые плющом беломраморные колоннады портиков, застывшие в неподвижных каменных позах статуи богов и консулов. Над ними, пристроившись на крутых склонах холмов, возвышались другие храмы, другие портики и другие статуи. И вокруг всего этого архитектурного величия крутился бесконечный, не замирающий ни на мгновенье сплошной людской водоворот.

    Эмилий никогда не видел такого множества людей, собравшихся в одном месте. Они одновременно двигались в разные стороны, торопились, сталкивались, ругались, опять куда-то торопились, словно в этом заключался весь смысл их жизни. Между ними сновали лоточники, предлагая всякую снедь и дешёвое вино. Торговля шла бойко, и лоточники с полыхавшими от жары и бесконечного бега лицами спешили за новым товаром. Эмилий тоже купил пирожок, но торговец, узнав, что он только что из Галлии, деньги брать отказался. И сразу вокруг стала скапливаться толпа, требуя последних новостей. Были забыты все дела, получалось так, что с самого утра люди ждали только его и только ради этих новостей они пришли на форум. Но едва он открыл рот, как рядом какой-то поэт принялся декламировать свои последние сочинения, и всё внимание переключилось на него.

    Этрусский квартал был не менее многолюден, но сюда шли не за новостями, а за покупками. В нижних этажах домов располагались торговые лавки, поражающие взор разнообразием товара. Голосистые продавцы с хитроватыми чуть прищуренными глазами предлагали на выбор персидские ковры, египетские благовония, китайский щёлк, греческую посуду. На высоких деревянных помостах вразброс лежали стеклянные финикийские чаши и драгоценные камни из африканских копий. Изысканным матронам предлагали украшения, дорогие ткани, масла. И не редко выяснялось, что те же ковры и украшения изготовили в соседней мастерской, а блестящий изумруд с ноготь величиной сотворил стеклодув из дома напротив. Улица кишела мошенниками. Эмилий чувствовал на себе осторожные взгляды людей в серых домотканых тогах и на всякий случай передвинул кошелёк с правого бока на живот.