Солдаты порядка - [26]

Но уже в те трудные и прекрасные годы милиция и угрозыск располагали основным: связью с населением, поддержкой честных трудовых людей. Эта связь и решала исход борьбы.

В. Галкин, генерал-майор милиции ПЕРВАЯ ДОЛЖНОСТЬ

В юности я ходил за сохой, испытал унижения и побои, будучи «мальчиком» в услужении у фабриканта Грушина в Хотькове и у купца Суходаева в Дмитрове. На всю жизнь я запомнил веселого Илюшу из деревни Горбово под Дмитровом, с которым дружил и который послужил для меня примером в выборе жизненного пути.

Юный, энергичный, он всегда и во всем стоял за справедливость, не давал в обиду слабых и маленьких, презирал любителей легкой наживы, воров и жуликов.

В 1919 году Илюша стал сотрудником уголовного розыска.

А в 1923 году и я поступил на службу в милицию Ленинского уезда (сейчас Талдомский район).

В Талдоме в те годы шла бойкая торговля кожевенными и меховыми товарами. Со всей округи съезжались сюда сапожники, скорняки, спекулянты. Толкучка гудела множеством голосов. Стар и млад тащил сюда всякие изделия. Ловкачи и жулики ухитрялись сбывать обувь с подошвой из лубка или березовой коры. Пьянки, скандалы, драки были обычным явлением. Мы по мере сил боролись со спекуляцией, с кражами и грабежами, с хулиганством и самогоноварением, пьянством.

Трудно даже представить, сколько работы приходилось на долю милиции.

В Талдоме было три волостных отделения милиции. Кадры в милицию подбирались из рабочих и крестьян-бедняков. По решениям уездного комитета партии и уездного исполкома отдел комплектовался из лучших рабочих Вербилковской фабрики.

Специалистов мы в то время почти не имели. А единственным видом транспорта являлся конь. Да и конь-то полагался не каждому участковому уполномоченному. Служебные помещения нуждались в ремонте и оборудовании мебелью.

Наш отдел размещался в бывшем доме торговца обувью Садова. Начальником уездной милиции был Александр Петрович Емельянов, в прошлом партизан гражданской войны.

Уголовного и уголовно-процессуального кодекса мы еще не знали. В работе руководствовались революционным самосознанием. Примером строгого отношения к долгу, партийного подхода к делу служили старшие товарищи из укома партии и исполкома. Заместитель начальника уездной милиции по политчасти Алексей Васильевич Егерев по вечерам часто беседовал с рядовыми милиционерами на служебные, политические и бытовые темы. И в работе он и другие старшие товарищи служили для нас примером. Постепенно к нам, молодым сотрудникам, приходила уверенность, гордость за свою службу. В праздники к нам приходил председатель исполкома Георгий Митрофанович Соколов, выступал с докладом, вручал награды.

Свою первую награду, часы, получил на втором году службы и я, — мы успешно раскрыли несколько краж.

Большую помощь милиция получала от передовых рабочих и крестьян.

Немало труда вложили мы в борьбу с самогоноварением. Самогон был злом, порождал многие преступления. Самогонщики, главным образом кулаки, губили уйму зерна и картофеля, спаивали население. Пьянки, как правило, заканчивались драками, поножовщиной, особенно в дни религиозных праздников.

Одно время в Талдоме стали часто возникать пожары. Горели жилые дома. И каждый раз в результате поджогов. Мы с ног сбились, но поджигателей никак не могли обнаружить. Призвали на помощь все население. Общественники установили дежурство, патрулировали по улицам — все бесполезно. Но вот однажды на месте поджога, под лестницей двухэтажного дома задержали некоего Смирнова, сына бывшего купца.

Оказывается, он-то и был поджигателем. Почему же так долго мы не могли раскрыть его преступления? Да потому, что этот Смирнов сам состоял в пожарной дружине. Кто ж его мог заподозрить? Он был на каждом пожаре, вместе со всеми тушил огонь.

Запомнился мне еще такой факт. В одной из промартелей километрах в двадцати от Талдома зимней ночью была совершена крупная кража кожевенных товаров и готовой обуви. Рано утром начальник направил меня и Ивана Григорьевича Кудрявцева на место происшествия. Конюх заложил в сани лошадь, и мы двинулись в путь. По морозцу, по свежему снегу за разговорами быстро добрались до места.

Приехали, осмотрели место. У склада обнаружили следы нескольких человек, обутых в валенки. Тут же кое-где вырисовывались следы галош. И ясно обозначались полозья саней. Нашли войлок из-под седелки с клочками шерсти гнедой лошади. След саней вел в направлении Кимр. Туда мы и направились в погоню за преступниками.

В первой же деревне у магазина сельпо спрашиваем сторожа:

— Не проезжал ли кто-нибудь на лошадях в сторону Кимр?

— Как же, как же, — говорит старик, — проезжали после полуночи двое в черных тулупах на двух подводах. В санях было укрыто что-то. Приметил, приметил! Одна лошадь гнедая, а другая карей масти.

В деревне Савелово шедшая утром по воду женщина видела тех же ездоков. Так до самых Кимр. Поставив во дворе кимрской милиции сильно уставшую лошадь и дав ей сена, мы с Кудрявцевым пошли в уголовный розыск. Там были наши старые знакомые Виктор Никольский и Николай Стрелков.

Стрелков работал в розыске с 18-летнего возраста. Спокойный, выдержанный, он очень любил свою профессию, к каждому порученному делу относился с душой, никогда не торопился высказывать свои соображения, тщательно взвешивал каждое слово.