Солдаты невидимых сражений - [18]

— А чему удивляться? — сняв пенсне, ответил Менжинский. — Ни один настоящий коммунист не может отказаться от работы в ЧК.

— Это вы хорошо сказали, Вячеслав Рудольфович. Нам нужны в ЧК только настоящие коммунисты. Владимир Ильич мне как-то говорил, что хорошим чекистом может быть только хороший коммунист. Да не все коммунисты соглашаются к нам идти. Кое-кто считает нашу работу грязной и боится испачкаться.

— Революцию нельзя делать в белых перчатках.

— Вот именно. Наша работа сейчас самая необходимая, — продолжал Дзержинский. — И не всякий, конечно, за эту работу возьмется. Но и не всякому эту работу можно поручить. Она по плечу только самым стойким, самым убежденным, кристально чистым, иначе грязь, с которой приходится возиться, может прилипнуть.

— Что касается меня, Феликс Эдмундович, то я для себя считаю большой честью поручение Центрального Комитета работать в ЧК.

— Вот и договорились. Прошу вас приступить к работе в Особом отделе немедленно.

— Готов хоть сегодня.

— Вот именно сегодня, не откладывая ни на один день. Постараюсь коротко ввести вас в существо дела. В гражданской войне тыл и фронт иногда неразличимы, — продолжал Дзержинский. — Неприятель не только по ту сторону фронта, но и в тылу, даже здесь, в Москве, в Питере. Победа на фронте, а она неизбежна, требует, чтобы мы немедленно пресекли подрывную работу врага. — Сказав последние слова, Дзержинский встал со стула, прошелся по кабинету. Менжинский увидел, как еще больше похудел за этот год Дзержинский, на лице его появились новые морщины. — Вам, Вячеслав Рудольфович, даются особые полномочия. Так что прошу обращаться непосредственно ко мне по любому поводу и в любое время.

В кабинет Дзержинского принесли морковный чай, хлеб. За чаем возобновилась беседа. Феликс Эдмундович рассказывал о раскрытии заговора так называемого «Национального центра» в Москве и до конца еще не ликвидированного заговора в Петрограде, связанного с английской разведкой. Из краткого рассказа Дзержинского Менжинский узнал многое.

— Наш караул на лужском направлении убил офицера Никитенко. У него было обнаружено письмо генералу Родзянко за подписью «Вик». Главной фигурой петроградского заговора оказался кадет Вильгельм Штейнингер, которому было поручено формирование нового правительства. Еще более крупный заговор — в Москве. Это подтверждается шифрованным письмом некоего Борового-Федотова, агента Юденича. Письмо он выбросил во время ареста на границе с Финляндией, но его нашли пограничники. Другая нить, ведущая к московским заговорщикам, получена из Вятки. В селе Вахрушеве, Вятской губернии, милицией был задержан Карасенко, он же Крашенинников, который на допросе в ВЧК показал, что найденный у него миллион рублей он вез московским заговорщикам. Доставленный в Москву Крашенинников из тюрьмы пытался передать на волю две записки. Первая была передана 20 августа. В ней арестованный сообщал: «Я спутник Василия Васильевича, арестован и нахожусь здесь…» Во второй, отправленной из тюрьмы 28 августа, он просил заготовить для него документы, видимо, на случай побега и сообщить, арестован ли некий ННЩ, которого Крашенинников знает.

На допросе, проведенном лично Ф. Э. Дзержинским, Крашенинников показал, что в Москву от Колчака будет отправлено 25 миллионов рублей в распоряжение «Национального центра» — так называлась эта заговорщическая организация в Москве. ННЩ — это Николай Николаевич Щепкин. У него есть связь с Петроградом, с группой «Вика». В ночь на 29 августа Щепкин был арестован.

— При обыске, — говорил Ф. Э. Дзержинский, — нашли документы, изобличающие его в связи с Деникиным и подтверждающие существование «Национального центра». Заговорщики готовят вооруженное выступление. Вот письмо, написанное Щепкиным. — Дзержинский открыл лежавшую на столе папку и подал Менжинскому исписанный лист бумаги.

Сразу же бросились в глаза дата и заголовок письма — «22.8.НС от объединения «Национального центра», «Союза освобождения» и «Совета общественных деятелей».

Перевернув страницу, Менжинский прочел:

«Передайте Колчаку через Стокгольм, Москвин прибыл в Москву с первой партией груза, остальных нет. Без денег работать трудно. Оружие и патроны дороги. Политические группы, кроме части меньшевиков и почти всех эсеров, работают в полном соглашении. Часть эсеров с нами. Живем в страшной тревоге, начались бои у Деникина, опасаемся его слабости и повторения истории с Колчаком… Настроение населения в Москве вполне благоприятное… Ваши лозунги должны быть: «Долой гражданскую войну», «Долой коммунистов», «Свободная торговля и частная собственность». О Советах умалчивайте… В Петрограде наши гнезда разорены, связь потеряна».

— Выходит, что «Национальный центр» — это блок всех партий от монархистов до меньшевиков и эсеров, — сказал Менжинский, возвращая письмо.

— Да, именно так. Заговорщики надеются «возродить» Россию политически и экономически на основе восстановления частной собственности. Такова программа. А средство — вооруженное восстание силами военно-технической организации.

— Мятеж, значит?

— Вот именно. «Штаб добровольческой армии Московского района» готовит вооруженное выступление в тылу, занимается шпионажем и переправляет шпионские сводки к Деникину и Юденичу.