Солдаты и пахари - [57]
Трудно было комбату остановить измотанных боями, обозлившихся солдат. Тем более, что враг продолжал оказывать сопротивление… Лимонки лопались в домах, на чердаках.
Внезапно с крыши большого каменного дома ударил вражеский пулемет. Охнув, опустился на землю один, замертво свалился другой. Десантники ворвались в дом. Степан, подпираемый сзади солдатами, остановился в торце коридора. С той и с другой стороны двери. Общежитие, что ли? Надавил спуск. Распорол короткой очередью окно. Медленно открылась одна из боковых дверей. Вышла навстречу женщина, бледная, худая. Внизу, под полом, послышался шум, топот.
— Кто там? Ну? — Костя Гаврилов допрашивал женщину.
— Там они. Эти…
— Проводи.
— Вон люк, — женщина показала на дальний конец коридора.
— За мной! — десантники попрыгали в подполье.
Штабные офицеры, кажется, ждали русских. Они быстро построились шеренгой, подняли руки.
— Оружие! — скомандовал Степан.
— Оружие все на столе, товарищ командир. Сейчас принесли пулемет последнего, стрелявшего с чердака! — показал глазами один из десантников.
Степан долго стоял перед строем военнопленных, внимательно вглядываясь в каждого. Мертвая висела в подвале тишина. Кто они? Откуда? Серые небритые лица, равнодушные, даже спокойные. «Они, кажется, даже рады, что все для них закончилось так мирно и благополучно!»
— Подняться наверх! — приказал Степан. — Быстро!
К вечеру все улеглось в старом Олонце. Дремали на скатках солдаты. Грустил с аккордеоном комсорг Костя Гаврилов.
И вдруг команда: «Встать! Смирно!» И веселый гул голосов. В батальон вернулся Четыре Перегона. Рука его висела на марлевой подвеске.
— Здорово, хлопцы!
— Здорово, Никола! Где же ты пропадал? Чего-то я тебя давненько не видел? — Костя Гаврилов, поставив аккордеон на траву, скалясь, шел на старшину. Обнялись старые дружки. Расцеловались.
Появились гвардии капитан Тарасов, Игорь Козырев, другие офицеры.
— Ты откуда, старшина? — спрашивал Николу Степан.
— Так я оттуда, товарищ гвардии капитан. — Четыре Перегона махнул рукой на юг. — Из медсанбату.
— Совсем?
— Так точно, совсем.
— А разыскивать не будут?
— Нет, товарищ гвардии капитан, уговорил вроде всех.
Степан недоверчиво помолчал. И этого хватило Николе Кравцову, чтобы понять командира.
— Я же не в тыл ушел, а к вам, чего же вы мне не доверяете?
Улыбался Четыре Перегона жалко, просяще. Степан вспыхнул, недовольный собой, приказал:
— Вполне доверяем. Принимайте старшинские дела. Все!
Двигались на соединение с истекавшей кровью морской бригадой. Лето благоуханное, щедрое ярилось над лесами. Обжигало солнце, и звоном звенели травы. Хмурилось небо и плескал дождь. Играли в голубом мареве мотыльки, пахло хвоей. Тонкий перешеек разъединял гвардейцев с высадившимися на Ладоге матросами.
Батальон закрепился на опушке леса. Лежали, прислушиваясь к удаляющимся минным разрывам. Глухо шумел лес. Несли мимо стонавших, с кровяными повязками солдат. Иные шли сами. На расспросы отвечали злобно: «Ну что пристал? Как да как! Сейчас пойдешь, увидишь!»
Наконец, хвостатым змеем взвилась ракета.
— Приготовиться! — понеслась знакомая команда.
Пошли в атаку.
Дымились траншеи. Заходились автоматы. Жалостью не запасся никто. Гранаты, пистолеты, ножи — все шло в ход.
В половине второго дня к Степану прибежал связной.
— Товарищ гвардии капитан, посыльный от моряков явился.
И в ту же минуту загудел зуммер: звонил Данил Григорьевич.
— Это ты, Степан? Слушай: разведка моряков должна на твой участок выйти. Жди с минуты на минуту!
— Уже прибыла, товарищ гвардии полковник.
— Отлично. Уточните с моряками, что требуется, и через полчаса начинайте… Справа будет второй, слева — третий!
Доведенный до отчаяния, противник дрался упорно. Степан не считал убитых. Боялся сказать себе правду, до того она была страшной…
Вскоре из-за леса ударила «катюша». Смерч пронесся над окопами противника. И тогда десантники ринулись на вражескую оборону. Увидели бегущих навстречу черных, заросших, оборванных, окровавленных моряков.
— Бра-а-а-а-а-а-тцы! Ура-а-а-а!
Во время обстрела Игорь, командовавший одной из рот, видел, как подсекло осколком маленького белобрысого связного и как испуганная Людмилка тянула его по траве к сгоревшему танку. Потом он увидел, как она вскочила на броню и спряталась в башне. После того, как соединение с моряками завершилось и на передовые вышел второй эшелон, Игорь побежал к танку. Около растянутой по траве гусеницы лежал связной. Он был мертв. Игорь вскочил на синюю броню, с трудом отворотил крышку люка… Там, в башне, на корточках сидела Людмилка. Кровь запеклась на груди, залила распотрошенную санитарную сумку. От прямого попадания мины в башню танка окалина сгоревшего металла струей брызнула ей в лицо, изорвала его. Людмилка тоже была мертва.
Бессмысленно было просить прощения генерала Тарасова. Не надо было слез и встреч. Оксана Павловна отлично знала мужа. Тарасов ни при каких обстоятельствах не простит низости и напраслины. Он умеет постоять за свою честь. Он может быть страшным, защищая ее.
Несмотря на великие душевные мучения, Оксана Павловна скоро сообразила, что без вины обвинила мужа и оскорбила его. После разговора с командующим она услышала короткую просьбу Макара, обращенную к Екимову:
Каждую весну здесь буйно цветет сирень. Склонившись над памятником, печально шепчутся тополя.Более двухсот героев погибли в селе Мокроусово Курганской области в дни гражданской войны. Среди них комиссар Первого Крестьянского Коммунистического полка «Красные орлы» Александр Алексеевич Юдин, командир второй бригады 29-й дивизии Николай Павлович Захаров и другие.Героической судьбе Александра Юдина — матроса-черноморца, человека большой души — посвящена эта книга.Автор книги, журналист М. Шушарин, выражает глубокую благодарность Ф. И. Голикову, бывшему пулеметчику полка «Красные орлы», ныне Маршалу Советского Союза, бывшему начальнику штаба полка, ныне полковнику в отставке Л. А. Дудину; свидетелям тех событий: А. П. Ильиных, И. М. Куликову, A. Д. Могильникову, И. Г. Скурихиной, П. А. Балину, B. Т. Зеленину, Г. И. Тройнину; работникам Курганского государственного и партийного архивов, работникам Одесского, Киевского, Свердловского, Пермского, Тюменского государственных архивов; родственникам А. А. Юдина — Л. Живцовой и Т. Сомовой — за помощь, которую они оказали при создании книги.
В новой повести уральский прозаик обращается к нравственному опыту своего поколения — людей, опаленных войной, вернувшихся на родную землю и работающих на ней.
Автор, участник Великой Отечественной войны, бывший комсорг десантной роты, рассказывает о судьбах людей того «безусого» поколения, которое с оружием в руках сражалось за Родину.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.