Солдаты без оружия - [55]
Вскоре это убеждение Сорокина уже не вызывало сомнений и у самого Орифа: оно подтверждалось повседневными делами стройки. С самых первых дней на двадцати-двадцатипятиградусном морозе люди долбили ломами и кирками твердую как камень землю, перетаскивали носилками тонны гальки, вручную заливали бетон в котлован, вырытый бульдозерами, поднимая с каждым днем фундамент все выше, укладывая в него неотесанные каменные глыбы; в холодных столярных и кузнечных мастерских изготовляли арматуру — деревянные и металлические детали. Тогда же, в самый первый рабочий день, Ориф не услышал ни единого слова жалобы, никто не прекратил работу. Он часто потом вспоминал слова Ака Навруза: кто не хочет здесь замерзнуть, тот и минуты не должен пребывать в покое…
В самом деле, того, кто хоть на мгновение бросал работу, мороз так и сковывал по рукам и ногам, — казалось, будто вообще уже невозможно двинуться с места.
Сорокин и Куликов, обходившие вместе с Олимовым строительную площадку, остались довольны положенным началом. И Ориф не мог не радоваться этому, одновременно испытывая постоянную тревогу за своих земляков: да, начало положено, а как дальше пойдет? Он радовался мужеству, твердости людей, вдыхавших у него на глазах жизнь в эту степную вековую тишь. Не за страх, а за совесть трудились здесь они все. Из-под палки, по принуждению так работа не спорилась бы, не была бы работой от души.
Справедливо говорят, что все они тоже солдаты Родины — солдаты без оружия…
Закончился первый рабочий день. К вечеру те же автомашины развезли рабочих по общежитиям. В столовых, разместившихся недалеко от бараков, повара-таджики уже приготовили ужин: не бог весть какие разносолы, но пока сытно. Одни ели в столовой, другие предпочитали пить чай в общежитии, доедая сохранившиеся от дороги остатки домашних запасов. Переходя из общежития в общежитие, Ориф заметил, что многие просто свалились от усталости и, не ужиная, легли спать. А то, что это было именно так, не вызывало сомнений: в тот первый вечер во всех бараках заснули рано, свет выключили очень скоро.
Олимов, Сорокин и Куликов поужинали, как и все, мясной похлебкой в общей столовой, обсудили итоги дня. Потом Ориф проводил Сорокина с Куликовым в город, а сам еще не менее часа прогуливался по улицам поселка. Он хоть и не трудился физически, однако чувствовал себя разбитым и усталым, будто перетаскал за нынешний день тонны груза. Когда же наконец пришел к себе, включил свет и хотел было посмотреть свежие газеты, оставленные на столе возле кровати утром, сон мгновенно сморил его: едва Ориф снял пальто, даже не откинув одеяла, вытянулся на своем узком ложе и тотчас крепко уснул.
Открыл глаза далеко за полночь от холода. Огонь в маленькой чугунной печурке давно потух, не светилось ни единого тлеющего уголька. Потянулся было встать и разжечь печку, но вспомнил, что не запасся щепой на растопку, а так хотелось выпить глоток горячего чая, чтобы согреться! Но и чайник был пуст.
В сердцах Ориф швырнул его на печку, тихонько выругался себе под нос и снова бросился на кровать, натянув поверх одеяла пальто. Однако сон как рукой сняло, дела и заботы не оставляли его и по ночам. Легко ли было справиться с ними?..
4
Иван Данилович Харитонов, уступая просьбам трудармейцев, не вернулся в Мехрабад, остался в Каменке и теперь исполнял обязанности старшего фельдшера медицинского пункта. Он поднимался раньше всех, еще затемно, выходил к машинам, провожал земляков на работу.
И в это утро, как всегда, перекинув через плечо большую брезентовую сумку с красным крестом на боку, он здоровался с каждым и внимательно разглядывал группами выходивших из бараков трудармейцев, рассаживавшихся по машинам. Люди, как ему показалось, по сравнению с предыдущими днями выглядели бодрее, лица их были оживленнее. Причем с вечера к нему никто не подошел с жалобой на здоровье, как это часто случалось в самые первые дни. Все, кто проходил мимо, подняв руку или кивком головы, а кто и приложив руки к груди в знак особого уважения, приветствовали своего доктора.
Самым последним, натянув на себя какие только нашлись одежки, обмотав ноги множеством портянок, прежде чем сунуть их в кирзовые сапоги, и повязав шелковый поясной платок поверх шапки-ушанки, вышел из дверей общежития густобородый Кучкарбай. Он еле передвигался, словно тюлень, и, пока добирался до машины, люди потеряли всякое терпение.
— Да шевелитесь же побыстрее! — кричали ему из машины. — Ноги окоченели в ожидании вас!
Кучкарбай, пробормотав что-то невнятное, чуть ускорил шаг, да и только.
Наблюдая все это, Харитонов то не мог сдержать смеха, то мрачнел: ведь сколько раз он говорил этому самому Кучкарбаю, что бесполезное занятие — нанизывать одну одежку на другую, не только не согреешься, но потеряешь способность двигаться, а ведь без движения мороз прихватит мгновенно. На сей раз Харитонов, не выдержав, подбежал к упрямцу, крепко взял за локоть:
— Кучкарбай! Снова ты как кокон?
Тот еле высвободил свой локоть из цепких рук фельдшера.
— Ничего страшного, дорогой доктор! Только так и надо, не то свирепый мороз быстро превратит человека в бревно!
Таджикский писатель Фатех Ниязи снискал известность своими рассказами и романами о Великой Отечественной войне. На тему войны с фашистами написан и роман «Не говори, что лес пустой…», повествующий о судьбе таджикского мальчика Давлята Сафоева. Образ отца, погибшего в борьбе с басмачами, определил выбор жизненного пути Давлята — окончив пехотное училище, он стал кадровым офицером и принимал активное участие в партизанском движении на земле Белоруссии.
Читатель! Эта книга расскажет тебе, как сражались советские люди, защищая родную землю, великий город Ленина, как первые гвардейцы Красной Армии в сложнейших условиях варварского нашествия научились успешно управлять огнем нового и необычного для тех времен реактивного оружия. Из ярких эпизодов тяжелых боев с фашизмом и массового героизма защитников Ленинграда ты поймешь, почему наш народ столь грозное оружие ласково окрестил девичьим именем — Катюша.
Он родился джентльменом-южанином и жил как на театральных подмостках, где был главным героем — рыцарственным, благородным, щедрым, великодушным. И едва началась Первая мировая война, рыцарство повлекло его на театр военных действий…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
15 февраля 1989 г. последний советский солдат покинул территорию Демократической республики Афганистан. Десятилетняя Афганская война закончилась… Но и сейчас, по прошествии 30 лет, история этой войны покрыта белыми пятнами, одно из которых — участие в ней советских пограничников. Сам факт участия «зелёных фуражек» в той, ныне уже подзабытой войне, тщательно скрывался руководством Комитета государственной безопасности и лишь относительно недавно очевидцы тех событий стали делиться воспоминаниями. В этой книге вы не встретите подробного исторического анализа и статистических выкладок, комментариев маститых политологов и видных политиков.
События, описанные автором в настоящей повести, относятся к одной из героических страниц борьбы польского народа против гитлеровской агрессии. 1 сентября 1939 г., в день нападения фашистской Германии на Польшу, первыми приняли на себя удар гитлеровских полчищ защитники гарнизона на полуострове Вестерплятте в районе Гданьского порта. Сто пятьдесят часов, семь дней, с 1 по 7 сентября, мужественно сражались сто восемьдесят два польских воина против вооруженного до зубов врага. Все участники обороны Вестерплятте, погибшие и оставшиеся в живых, удостоены высшей военной награды Польши — ордена Виртути Милитари. Повесть написана увлекательно и представляет интерес для широкого круга читателей.
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.