Солдатский дневник - [18]
Сейчас сижу у телефона, дежурю. Два часа ночи. Второй помощник нашего начальника Каменев рассказывал про нашего капитана Артюшенко. Позавчера тот был дежурным и по своему обыкновению завалился спать. Потом, когда ему доложили, что у левого армейского соседа немцы силою двух батальонов перешли в наступление, он спросонья решил, что это происходит у нашего левого соседа. Примчался в разведотдел. Я ушел в сарай спать, а Петровский уже спал. Артюшенко его разбудил:
— Немедленно подымайтесь!
— Что такое?
— У соседа прорвали фронт до двухсот танков противника и полк пехоты. А вы тут спите! Немедленно запросите обстановку, примите меры!
— Вряд ли ночью они что-нибудь увидят.
Артюшенко как заорет:
— Принять все меры! И Стеженского немедленно разбудите!
— А его-то зачем? Я буду выяснять насчет танков, а он что будет делать?
— Как что? Вы не понимаете, какая сейчас обстановка! Через пару минут нас уже здесь не будет!
— Понял. Сказать ему, чтобы собирал вещи.
— В общем, принять все меры! Отвечаете головой.
Такой у нас начальник, идиот и недоносок. Как он до сих пор у нас держится, диву можно даваться. Вчера вызвал его ночью начальник штаба, а он в загуле в городе. Другого бы за это под суд, а ему сошло.
12.07.42.
Начался драп. Бои идут от поселка Красный Кут. Скоро и мы драпанем отсюда. Времени 14.00. Темп нашего драпа увеличивается. Наш правый сосед оставляет населенные пункты один за другим. У нас уже все собрано, вещи, документы, часть сожгли. Для меня главное — словари и справочники, личные тетрадки. Невдалеке запряженная пролетка.
Но мы, вероятно, будем драпать на машине. Все время слышны взрывы, где-то что-то ликвидируют.
13.07.42.
Обстановка становится все более напряженной. Красный Кут сдан.
Все приказы командарма ни к чему не привели. Не смогли его отстоять. Были также приказы выбить немцев из поселков Шахта 12 и Шахта 152, но и они остались невыполненными. С немецкой стороны введено в бой уже 9 танков. Не исключено, что их появится больше. Все время над нами пролетают немецкие бомбардировщики, которые бомбят наши тылы. Слышны залпы наших «катюш». Но что-то они пока мало помогают. Где-то рядом бьет наша дальнобойная артиллерия.
Сегодня весь день немцы бомбят наши пути подвоза. Свыше 30 самолетов бомбили поселок Штеровку невдалеке от нас. Сбили один немецкий самолет, но летчики выбросились на парашютах над занятой территорией. И сбили его не зенитчики, которые вообще палят в белый свет, как в копеечку, а наши пулеметчики. Нашей авиации вообще не видно. Ждем приказа о перемещении нашего КП.
14.07.42.
Уже на новом месте. Пришлось отойти, хотя наши дрались замечательно. Военный совет армии вынес благодарность всему личному составу нашей дивизии. А вчера опять была бомбежка. Самолетов тридцать непрерывно бомбили поселок Шахта 21. Были видны огромные клубы дыма.
Сегодня ночью опрашивал одного пойманного фрица. Такая попалась сволочь, прямо редкая. Все врал и старался все запутать. Сегодня с утра немцы опять нас бомбили. Сосед наш отходит, а то бы мы еще продержались.
16.07.42.
Противник остановлен. Несмотря на все попытки немцев развить наступление, наши отбиваются, и успешно. Особенно отличилась наша артиллерия, много фрицев уложила.
Сегодня взяли пленного, наши ребята из 691-го полка отличились. Так что я могу гордиться своим полком.
Этот фриц был еще наглее позавчерашнего. На мои вопросы отказался отвечать, дескать, солдатская честь не позволяет ему стать изменником. Все мои пропагандистские ухищрения ни к чему не привели. «Вы имеете свои убеждения, я — свои», — отвечал он. К открытию второго фронта отнесся более чем скептически. Когда я спросил, знает ли он, что города Кельн и Эссен почти целиком разрушены английской авиацией, он спокойно ответил, что разрушения не так велики, как мы думаем. Когда же я пытался утверждать, что от Кельна ничего не осталось, он рассмеялся и спросил: «А вы там были?» Пытался я также узнать, что врут им офицеры про наших комиссаров, он тут же ответил: «То же, что и вы про наших офицеров». В общем, махровый фриц.
Поговорили с ним и о литературе. Из наших писателей знает Толстого, читал только «Крейцерову сонату». О Пушкине самые смутные понятия. О Горьком вообще не слыхал. Гейне не читал и не знает о нем. Зато, как и многие фрицы, с кем приходилось беседовать, знает «всемирно известного» писателя Ганса Гримма, автора «Народ без пространства», жизненного, разумеется. А потом приводили ко мне двух гражданских. Тоже пришлось с ними повозиться. Похоже, что засланные немцами.
Есть здесь одна связистка, очень похожая на Нинку тарасковского периода. Зовут ее Рая, фамилия Василенко. Вот пока все, что я о ней знаю. Но она мне нравится. Смеется так же, как Нинка.
17.07.42.
Приказ получен: будем отходить. У нас принято говорить «отступать». И отходить далеко.
А ведь на нашем участке немца мы остановили и здорово потрепали. Но зато правее нас они уже заняли Миллерово и будут двигаться с севера на Ростов-на-Дону. Кругом нас взрывают шахты, заводы, административные здания. Мы уже собираем вещи. Писем нет ни от кого, так как связь с Москвой прервана. А сколько труда и нечеловеческих мук на все это ушло! Настроение прегнусное. Когда же кончится наш драп.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Л. Д. Зиновьева-Аннибал (1866–1907) — талантливая русская писательница, среди ее предков прадед А. С. Пушкина Ганнибал, ее муж — выдающийся поэт русского символизма Вячеслав Иванов. «Тридцать три урода» — первая в России повесть о лесбийской любви. Наиболее совершенное произведение писательницы — «Трагический зверинец».Для воссоздания атмосферы эпохи в книге дан развернутый комментарий.В России издается впервые.
Автор книги — дочь известного драматурга Владимира Масса, писательница Анна Масс, автор многих книг и журнальных публикаций. В издательстве «Аграф» вышли сборники ее новелл «Вахтанговские дети» и «Писательские дачи».Новая книга Анны Масс автобиографична. Она о детстве и отрочестве, тесно связанных с Театром имени Вахтангова. О поколении «вахтанговских детей», которые жили рядом, много времени проводили вместе — в школе, во дворе, в арбатских переулках, в пионерском лагере — и сохранили дружбу на всю жизнь.Написана легким, изящным слогом.
Автор книги — дочь известного драматурга Владимира Масса, писательница Анна Масс, автор 17 книг и многих журнальных публикаций.Ее новое произведение — о поселке писателей «Красная Пахра», в котором Анна Масс живет со времени его основания, о его обитателях, среди которых много известных людей (писателей, поэтов, художников, артистов).Анна Масс также долгое время работала в геофизических экспедициях в Калмыкии, Забайкалье, Башкирии, Якутии. На страницах книги часто появляются яркие зарисовки жизни геологов.
Книга знакомит с жизнью Т. А. Луговской (1909–1994), художницы и писательницы, сестры поэта В. Луговского. С юных лет она была знакома со многими поэтами и писателями — В. Маяковским, О. Мандельштамом, А. Ахматовой, П. Антокольским, А. Фадеевым, дружила с Е. Булгаковой и Ф. Раневской. Работа театрального художника сблизила ее с В. Татлиным, А. Тышлером, С. Лебедевой, Л. Малюгиным и другими. Она оставила повесть о детстве «Я помню», высоко оцененную В. Кавериным, яркие устные рассказы, записанные ее племянницей, письма драматургу Л. Малюгину, в которых присутствует атмосфера времени, эвакуация в Ташкент, воспоминания о В. Татлине, А. Ахматовой и других замечательных людях.