Солдат удачи: В плену объятий - [11]

А он рассказывал о своих родных местах. Лиза, перестав смеяться, притихнув, молча наблюдала и видела перед собой человека, сияющего от счастья.

Он вспоминал о своем доме, о родителях, повествовал о лошадях, о живописных закатах и о многом другом. Он говорил о своем детстве, а Лиза пыталась воссоздать в своем воображении обстановку, в которой он формировался как мужчина. С его лица исчезли строгость и жесткость линий, на его губах заиграла улыбка. Девушке хотелось разделить с ним его радость. Без этого она чувствовала себя одинокой и невольно ревновала Анри к его дому и его семье.

Зараженная его откровенностью, раскрылась и Лиза, поведала ему то, что не рассказала бы и лучшей подруге. Мать умерла, когда Лизе было всего три года, и отец определил ее в интернат. Во время каникул отправлял ее путешествовать — в Испанию, Францию, Италию или Швейцарию, тогда как ее тянуло назад, в Россию, к отцу, в ту маленькую квартирку, где они жили еще вместе с мамой.

Но не было мамы и маленькой квартирки, а были роскошные апартаменты, где ей, Лизе, не находилось места. Казалось бы, на что жаловаться? Она имела все, о чем многие могут только мечтать.

Вот только нет дома, в который хотелось бы возвращаться снова и снова. Принадлежащая ей комната в доме отца — совсем не то гнездышко, где можно укрыться, помечтать или поплакать о чем-то несбыточном. В душе Лизы накапливалась грусть одиночества, она чувствовала себя обделенной.

— Я мечтаю о простых человеческих радостях, о своем доме, семье, любимом муже, детях. Я хочу уюта и покоя, как любая другая женщина, — простодушно излагала она солдату свои чаяния.

И услыхала в ответ:

— Мои братья говорят, что нет ничего лучше скачки на лошадях…

— Вот как, твои братья это говорят? — перебила Лиза раздосадованно.

— Да, у меня их двое — Жак и Марсель.

Он глух к ее проблемам и мечтам. И ей остается только завидовать его счастью. Как часто она мечтала о том, чтобы у нее были брат или сестра, с которыми можно играть, ссориться, а потом мириться и, что самое главное, делиться своими тайнами.

— А я — единственный ребенок, — проговорила она глухо.

— О, как я хотел быть единственным ребенком в семье! — вырвалось у Анри.

— Поверь мне, — сказала Лиза, закрывая колени подолом изорванной юбки, — это не так здорово, как тебе кажется.

— Конечно, теперь, когда мы все выросли, приятно сознавать, что у меня такая большая семья, — ответил Анри. — Но в детстве мне казалось, что достается за всех именно мне. Я ведь старший.

— А сколько у тебя вообще этих братьев и сестер?

— Два брата и сестра Натали.

— Четверо детей? — изумилась Лиза.

— Это обычное дело для юга Франции. Кроме того, у нас большой виноградник, еще есть пара лошадей, которых обожают мои братья. Живем безбедно, но ради этого приходится трудиться в поте лица. А мне захотелось посмотреть свет, вот я и выбрал солдатскую стезю. И не жалею.

— С трудом представляю себе твою жизнь.

— По крайней мере, у тебя есть шанс убедиться, что я хорошо готовлю, — шутливо проговорил Анри и сунул под нос девушке аппетитно пахнувший кусочек мяса.

Она с отвращением отодвинулась:

— Нет, нет, спасибо за угощение.

Анри удивленно поднял брови:

— Как, до сих пор не проголодалась?

— Ты полагаешь, я могу съесть эту гадость только потому, что ты меня завел?

Анри помолчал, размышляя. Он ее завел? Когда и как это случилось? И чем закончится?

Тут на его глазах произошла неожиданность: Лиза, отщипнув небольшой кусочек мяса, отправила его в рот. Похоже, она сделала это прежде, чем успела хоть как-то обдумать свои действия. Что из этого следует? Он до такой степени ее завел, что она действует уже как сомнамбула? С минуту Лиза жевала мясо, потом проглотила.

— Ну, — спросил Анри осторожно, — как?

— Не так страшно, как я себе представляла, — ответила Лиза.

Мясо было действительно вкусным.

— Не хотите еще кусочек? — предложил Анри.

— Вы умеете уговорить. Можете считать себя победителем.

Анри изрек:

— Проигравший — этот тот, кто, проигрывая, выигрывает.

Ввернул он здорово, и Лиза с удивлением посмотрела на него. Ей пришло в голову, что этот парень не проигрывает никогда.

— Да вы философ! — И она деланно рассмеялась.

* * *

Во французском посольстве, в Эль-Бахаре, атмосфера царила напряженная. Сержант Шарль Вернье не отходил от телефона. То и дело слышался его голос:

— Так точно, командир. Мы ждем дальнейших указаний.

Он вдруг бросил гневный взгляд на солдат, находившихся в кабинете. Они, как и он, проклинали тот день, когда согласились помогать этим богатым русским. Теперь всеобщий любимец Анри со своим «прицепом» шатается по пустыне неизвестно где и неизвестно как, если, конечно, еще жив. А для них, солдат, нет ничего хуже, чем сидеть в ожидании и бездействии, сознавая, что в данной ситуации ничем помочь Анри они не могут. Связь по каким-то причинам не работала. И это их злило. Внезапно телефонные провода донесли голос полковника. Вернье ответил ему:

— Господин полковник, если вы распорядитесь послать меня и мою команду на поиски, менее чем через час мы будем готовы приступить к заданию. Мы обязательно найдем их и организуем переброску.