Солдат трех армий - [144]

Прежде всего мне бросилось в глаза противоречие между утверждениями о мнимом бескультурье коммунистов и тем фактом, что по программам радиовещания ГДР можно было слушать произведения старых немецких мастеров, порой в самом совершенном исполнении. Такое любовное отношение к традиционному немецкому искусству и его интерпретация поразили меня больше, чем некоторые вполне логичные разъяснения по злободневным политическим проблемам. Все же политические передачи имели для меня большее значение.

Я услышал о многочисленных предложениях, которые Берлин направил в соответствующие инстанции в Бонне, и для меня было просто непостижимо, почему не было предпринято ни малейшей попытки серьезно рассмотреть эти предложения. Я услышал о многих письмах и заявлениях, с которыми правительство Германской Демократической Республики обращалось к нашему правительству, и не мог понять, почему они оставались без ответа.

Но вскоре мне стало известно с достаточной определенностыо, почему ФРГ абсолютно не желает и слушать о соглашении с ГДР. В Бонн вызвали на совещание офицеров службы безопасности, офицеров по связи с прессой и офицеров — специалистов по психологической войне; на конференции снова сделал доклад майор д-р Тренч. Сей господин, выступающий и под фамилией д-ра Гермса, характеризовал, учитывая, что мы обязаны соблюдать тайну, — с грубой откровенностью психологическую войну против Германской Демократической Республики. Он изложил следующие основные положения:

— 17 июня мы упустили представившийся шанс так же, как весь запад упустил возможности, открывшиеся во время венгерского восстания. К сожалению, у нас тогда еще не было такого бундесвера, как нынешний. Мы должны всеми средствами добиваться, чтобы в определенный срок создать такую же обстановку, как тогда. Восстание в Восточной зоне дало бы нам историческое и нравственное право действовать.

С международной точки зрения всякая операция, предпринятая в этом районе для поддержания спокойствия и порядка, рассматривалась бы как полицейская акция…

Следовательно, мы никогда не признаем Восточную зону как государство, так как иначе самая незначительная операция означала бы вмешательство в дела другого государства. Только отказываясь от признания ГДР, мы когда-нибудь достигнем воссоединения.

Я понял, что мои самые серьезные опасении подтверждаются. Те самые методы, которые применялись в отношении Австрии, Протектората Богемии и Моравии и польских территорий, теперь хотят пустить в ход, чтобы вернуть ГДР «в лоно родины, в рейх», то есть включить в состав ФРГ: сначала психологическая и дипломатическая подготовка, а в конце концов — применение военной силы. При таких обстоятельствах исключалась какая бы то ни было готовность Бонна договориться.

Майор д-р Тренч говорил рассудительно, без пафоса, без резких жестов. Его доклад напомнил мне приказы по дивизии вермахта, когда в соответствии с обстановкой фиксировались в категорической форме длительность артиллерийской подготовки, точное время начала атаки и задача дня; не случайно вспомнился мне и тот большой конверт, который мы получили за несколько часов до нападения на Советский Союз, и снова меня охватило такое же щемящее чувство, как в ту ночь, в томительном ожидании часа, назначенного для вторжения в необъятные просторы Советской страны.

И вот теперь снова идет подготовка «похода ради освобождения». Возможно ли?

Майор д-р Тренч, который сам руководил частью операций, направленных против Германской Демократической Республики, никогда бы не стал излагать подобные планы без одобрения министерства. Кроме того, они совпадали с заявлениями наших политических деятелей. В таком же духе, как д-р Тренч, высказывались Аденауэр, Штраус и Зеебом. Они игнорировали лозунг «Никогда больше!», Потсдамский договор и статус-кво в Европе. Достаточно вспомнить хотя бы слова, сказанные Францем Йозефом Штраусом в его речи в бундестаге 20 марта 1958 года:

«Мы знаем из прошлого, что стратегическое мышление прежнего германского генерального штаба охватывало все страны света. У него имелись варианты всех цветов радуги — голубой, желтый, зеленый и так далее, в исследованиях генерального штаба были подготовлены решения и для Запада и для Востока, потом еще прибавился Север. С исторической точки зрения миновало время столкновения между европейскими национальными государственными демократиями, как и между ненациональными государственными демократиями. Теперь военная подготовка для предотвращения войны имеет дело с одним-единственным вариантом — это «красный» вариант; «иных вариантов нет во всем мире».

А вот другая поучительная фраза из речи министра, произнесенной им в Калифорнии в Санта-Роза 25 июля 1958 года: «Вторая мировая война еще не кончилась».

Майор д-р Тренч мог быть уверен, что он вполне угодил министру. Будучи офицером генерального штаба, он лишь больше вдавался в подробности, считая, что в нашем кругу можно обойтись без принятых в публичных выступлениях псевдодемократических фраз об обороне. Нет, все, что он говорил, не было обывательскими угрозами или бахвальством в пивной, все было продумано и страшило своей достоверностью.