Солдат… не спрашивай! - [73]

Служитель культа не обратил на протесты ни малейшего внимания и пришлось вмешатся унтер-офицеру и восстановит порядок. Противоправные действия попа были пресечены жестко, весьма ощутим толчком кулака в бок.

 – Ты почто сАлдат на духовно лицо руку поднял?!  – басом завопил корыстолюбивый попик и проворно отскочил в сторону, покрывало он был вынужден оставить на прежнем месте.

Неприятный конфликт отчасти разрешил Григорий, и в самом деле цены парню в таких случаях нет. Он быстренько, под локоток утащил обиженного священника в сторонку и все доходчиво ему довел.

 – Батюшка не встревайте поди! Унтер нашенский по уставу соизволит, иначе не могет. А прихожане ваши не поймут, коли вас с побитой мордой завтра узреют. Им то откудова знать, мож питухи кабачные вас эдак благословили, а не наш Сашка-унтер?

Попик опалив на прощание злобным взглядом унтер-офицера и его команду, черной крысой шмыгнул в часовню и более на глаза не показывался. "Донесет…"  – решил про себя Сашка и не ошибся в своем прогнозе. Вечером самого последнего дня перед выступлением в поход он случайно заглянул в канцелярию и застал там главного полкового писаря за странным занятием, тот жег в печке какие-то казенные бумаги.

 – Что Моисей, секретные приказы и распоряжения уничтожаешь? супостатам ничего не оставляем?  – ехидно поинтересовался Александр.

Официально писарь все же был Михаилом "по ведомости", но учитывая его происхождение из крещеных евреев нижние чины его иначе и не называли, бывший кантонист на такие насмешки не обижался, давно привык за столько лет.

 – Какое там, их высокоблагородие, господин полковник велел все доносы на нашенских солдат спалить. Жги, говорит, Мойша к чертям эту пакость. Вот – цельный сундук накопили, посмотреть хошь?

Ну кто же от такого заманчивого предложения откажется? Перебирая испачканные чернилами, испрещенные кривыми каракулями "казенные бумаги" Александр не без труда отыскал и парочку "опер" на себя и самое удивительное и на старого знакомца – Григория. Судя по специфическому стилю доносы сочинило некое духовное лицо, скорее всего как раз тот самый пострадавший от унтер-офицера попик, жаль как следует его тогда не удалось проучить… Все же есть у армейской бюрократии кое-какие и положительные стороны, где бы сейчас куковал пришелец из будущего, если бы в военном ведомстве не соблюдали порядок прохождения жалоб и доносов строго "по команде"? В противном случае, скорее всего, Сашка давно бы уж рубил чего-нибудь там – уголь, руду или просто пустую породу кайлом в рудниках Нерчинска.

Но это событие в отдаленном будущем, до которого солдату надо еще дожить, а пока мужик-возничий подстегнул свою кляченку и скорбный экипаж тронулся по направлению к кладбищу. Вслед за телегой повел свое неполное "капральство" или взвод и Сашка, оба термина и старый и новый в то время использовались в разговорной речи одинаково часто. Шли маленькой колонной, впереди сам унтер-офицер, за ним Гришка, а затем и остальные "бойцы". Нижние чины двигались молча, нахмурясь и казалось были сильно заняты лужами, и мучительным раздумьем о том, что: "Проклятая вода, уже просочилась под подошву, вся портянка насквозь вымокла." Возчик, сидя на передке телеги покрикивал на свою убогую кляченку, да то и дело помахивал веревочным кнутом, без постоянных понуканий несчастная скотина не прошла бы и шагу.

 – Ну ты леший! А… чорт тя забодай!  – и далее следовал сухой, резкий звук от удара самодельного бича по коже животного.

Встреченные по пути прохожие вели себя по разному: небогатые мещане, и прочий "черный люд" сразу же снимали шапки и крестились, а вот "чистые господа" обычно не замечали процессию, приятное исключение составила лишь одна, встретившаяся почти у самого кладбища, немолодая и видимо сильно набожная купчиха.

Путь лежал через весь городок, проехали и мимо местной достопримечательности – Арсенала, где по случаю "царских дней" службу нес усиленный "офицерский" караул. В будни же обычно начкаром назначали не обер-офицера, а одного из унтер-офицеров. Завидев военную похоронную процессию, молоденький подпоручик, недавно прибывший в 13-й егерский полк, выгнал из помещения и выстроил всех своих подчиненных во "фрунт". Прозвучала четкая и звонкая команда: "Слушай на караул!". Барабанщик отбил положенную дробь, вышло у него коряво правда – профессиональных музыкантов в полку сроду не было, но и на том спасибо. Покойному отдавалась в первый и последний раз честь… до этого всю жизнь тянулся по стойке "смирно" и "шапку ломал" он сам.

Кое-как они по разбитым улицам, а затем и по проселку доковыляли до городского кладбища. Александр поспешил узнать у сторожа, кладбищенского служителя о месте, отведенном под захоронение. Могилу копать не пришлось, их заготавливают заранее, как только земля оттает – еще с весны.

 – Чичас господин ундер, надоть токо поправит яму маленько!  – и мужичок-смотритель повел их дальше, гроб сняли и понесли на руках, огибая то и дело вросшие в землю почерневшие гнилые кресты без надписей.

Опустить сразу же печальную ношу в могилу не удалось, узка яма оказалась, землекоп немного ошибся, на вершок разве что. Но это дело быстро поправили одной из взятых у смотрителя лопат.