Солдат… не спрашивай! - [186]

 – Я вас Иван федорович всегда ставил в пример нашим полковым недорослям за ученость, а вот знаете ли вы для чего сии чудные копья предназначены на самом деле?

 – Полагаю, что для обозначение статуса и положения начальственного лица, но в наше время для этого достаточно шпаги или знаков различия,  – ответил не ожидавший подвоха Денисов.

 – Во тут то вы и заблуждаетесь… молодо-зелено… Давайте вспомним чего там по Фридриху солдат должен боятся супротив пули противника? Это она родимая – "палка капрала"! Эй унтер поди-ка братец сюда! Тебе братец сия оглобля нужна, чтоб капральством управлять, али нет?

 – Никак нет ваше превосходительство!  – обрадовался Сашка сообразив куда клонит полковник,  – Если люди побегут то их никакой дубиной не остановишь, а в бою от этой алебарды проку немного, вещь предназначена исключительно для парадов и для красоты.

Штабс-капитан пытался было еще что-то возразить, но полковник уже ничего не хотел слушать, и этот вопрос был решен окончательно. Денисов получил указание не принимать более ни под каким предлогом впредь "белого" оружия, что бы там из корпуса штаба не указывали.

 – А если смотр какой будет? Взыщут ведь с нас?  – таково было последнее слово.

 – Займем у соседей на время!

…………………………………………………

Они уже были на пути к повозкам, как за спиной неожиданной раздались крики. Да это оказывается все тот же чиновник со склада, наверное что-то забыл.

 – Ваше превосходительство, а как же рогатки!  – на одном дыхании выпалил запыхавшийся коллежский секретарь,  – Их ведь тоже велено вам передать! Извольте хоть глянуть?

Что поделать пришлось идти и смотреть, "рогатки" на проверку оказались не детским "оружием" для стрельбы по боробьям, а целым штабелем почерневших от времени дубовых брусьев.

 – И давно сие чудо у вас лежит?  – осведомился Денисов.

 – Даже не упомню,  – честно признался чиновник,  – Давненько конечно завезли, я в ту пору еще коллежским регистратором был.

Пока они разговаривали полковник зашел сбоку тщательно осмотрел торцы брусьев, точно искал какой-то ведомый только ему одному знак. Неожиданно он жестом поманил к себе одновременно и Сашку и Матвея.

 – А ну братцы снимите мне во-о-н то бревнышко. Да нет не это, а соседнее с щербинкой. Так молодцы хвалю, а теперь разверните его той стороной где пазы…  – у старого вояки на глазах навернулись слезы умиления,  – Мать честная, да это же мой Суздальский полк их тут бросил когда шли в первый раз поляков замирять!

 – Не может быть, те должны уж сгнить давно, или на дрова бы пошли за ветхостью!  – выразил за всех удивление штабс-капитан, сколько же лет с тех пор прошло?

 – Нет сие они, наши старые добрые суздальские рогатки. Я вот тут слово непечатное ножиком малым вырезал… две буквы до сих пор видны. Александр Васильич хотел было взыскать строго за сию шутку, но пожалел вьюношу неразумного.

Закончить эту фразу полковник не успел, с диким ревом "Павел Данилыч!!!" на него налетел складской гном, и чуть не задушил в объятиях. Ошеломленный столь неожиданным приемом отец-командир 13-го с трудом пришел в себя.

 – Никеша… прости Никифор, ты ли это??? Ай, ай, нехорошо не признал… А Марья Анатольевна жива ли еще?

 – Жива друг мой, жива, намедни правнучку нашу замуж выдал. Нет пойдем чай пить я тебя так просто не отпущу, почитай двадцать лет не виделись.

Делать абсолютно нечего, оружейник пропал неведомо где, чиновник уволок к себе полковника, они остались втроем. Зайца можно не учитывать, он опять отрубился как только старые друзья ушли, непонятно что ночью то делает? Вскоре пришел черед штабс-капитана, из канцелярии арсенала за прибежал посыльный, оказалось забыли где-то в бумагах подписи поставить.

 – Теперь до вечера, с этими нашими порядками и традициями словно муха в паутине,  – Денисов искоса взглянул на циферблат луковицы карманных часов,  – Давайте гуляйте братцы, но чтобы только к вечерней поверке в лагере были на месте.

Вскоре и Матвей засобирался, оказывается надо задать лошадям положенную порцию овса.

 – Да чего с ними сделается? Переживут поди?  – попытался удержать его Сашка, _пошли лучше в город сходим.

 – Живые они чай твари господни, не железные машины. Недосмотришь, недокормишь – обессилеют и заболеют. А там и до живодерни недалече! Я пойду…  – бывший драгун просто не мог поступить иначе, его и ругали постоянно и корили, что коней содержит лучше порой чем вверенных ему людей. Но такова уж у натура у человека ничего с собой поделать фельдфебель не мог. В итоге Александр остался один-одинешенек, и почти сразу же у него проснулись дремавшие где-то в отдаленном уголке сознания намерения…

 – Идет солдат по городу, по незнакомой улице и от улыбок девушек вся улица светла…  – мотивчик из нереального для этого мира "прошлого" завис на губах. Как давно это было и было ли вообще, может память его обманывает? Летний вечер, старый парк провинциального русского города, карусель и девушка доверчиво положившая белокурую головку на плечо солдата-дембеля…

Пока ему хотелось только любви… с этой мыслью Сашка буквально пролетел одну улицу, затем другую. Что за чертовщина – нет не только молодых девушек, но даже и женщин нет, навстречу попадаются только старухи и уж совсем малыши. Неужели сидят по домам и боятся выйти погулять в такой прекрасный день? Нет, положительно хочется поубивать всех этих "кентавров" что учинили тут недавно погром. Ладно, в итоге решил он, если нет любви, то попробуем просто секс, надо только определиться с географией. Местные представительницы древнейшей профессии, судя по агентурным данным, обитают в районе с поэтическим названием "Гнилая Яма", прямо по Куприну не иначе? Надо будет спросить кого-нибудь… вон тетка с корзинкой бубликов идет…