Солдат… не спрашивай! - [18]

 – Нас тут почти тридцать человек, что не сможем разве вырвать ружья у четверых солдат, открыть ворота и кинутся врассыпную?

 – Погодь… была бы у нас артель, али ватага добрая, так на "уру" бы всех вынесли заодно со стенами и воротами ихними острожными, а туточки кажинный токмо за себя!  – парнишка глубоко вздохнул задумался и слегка постучал кулаком по бревну тына,  – Неа, не пойдут мужики на эдакое пропащее дело. Слышь, вон лошади за стенкой храпят? Тама конные острог поди окарауливают, куда ты дружок от их убежишь в чистом поле?

 – Подкупить солдат охраны или офицера никак нельзя?

 – Их благородию рублей триста серебром надобно зараз сунуть, у тебя паря таки денжищи есть? А коли солдатам на этапе, то верно дешевше, но все равно полста карбованцев будь здрав выложь на круг. Тока они разбойники могут отпустить, а потом сызнова тя словить, сам де виноватый не укрылся.

Постепенно они что называется разговорились, толстогубый стал жаловаться на жизнь, и Александр с удивлением узнал, что тут у них в прошлом так называемых "бродяг" в смысле опустившихся в конец бомжей совершенно нет. Все беспаспортные, но все где-то работали, имели жилье, а многие даже, как его случайный собеседник были люди семейные. Отчего же они скрывались, да тут у каждого свое горе, своя индивидуальная беда, один убежал от жесткого хозяина точно чеховский Ванька Жуков, другой свалил от постылой, насильно навязанной родителями жены, третий просто потерял свой "плакат" и не успел вовремя восстановить, причин много. Почему не в Москву мужики подались, столица же совсем недалеко? На это Александру получил ответ, что там честно не прокормишься, обязательно воровать или грабить придется. Слишком уж сильна конкуренция на рынке рабочей силы в столице, да и власть строже спрашивает с пришлых, в провинции однозначно получше житье будет. Так вот неторопливо и разговаривали они, точнее Сашка в основном внимательно слушал и лишь иногда вставлял пару слов, исключительно для поддержания и направления в нужное русло беседы. Но когда на удивление хорошо толстогубый отозвался о последнем царе, Павле Первом, Александр не выдержал и спросил.

 – Так он же дурачком был, или нет?

 – А нам хрестьянам чаво? Кабы и дурень, а добрый. Наборы рекрутские царь-батюшка отменил, и барщину на три дни пожаловал, и в податях шибкое послабление народу вышло! А нынешний Лександр первой во как сразу хватат нашего брата, токмо держись.

На этом интересном месте внезапно их оборвали, подошедший сзади конвойный солдат грубо дернул Александра за шиворот, идите, мол начальство вас зовет… В это раз "господин офицер" не удостоил их своим вниманием, вместо стола с бумагами и чернильницей они увидели лишь неровную шеренгу солдат напротив выхода, а пред ней, вертя бабьим задом, кривлялся не в меру упитанный писарек, заглядывая то и дело в спрятанную в головном уборе шпаргалку. Наконец, когда все арестанты собрались, этот чернильный самурай с придыханием и издевательскими клоунскими ужимками громко огласил указ его императорского величества, государя императора Александра Первого. Суть за вычетом казенных славословий была примено такая: "Всех беспаспортных и бродяг велено в сем году немедля и без промедления записывать в рекруты и отправлять для службы в полки."!

 – Б…ть!!!  – слитно, единым порывом, вылетело одновременно из трех десятков глоток будущих защитников отечества и все до одного рванулись вперед, желая выразить охватившие их чувства, но писарчук юрким ужом нырнул за серые шинельные спины солдат, а те заучено вскинули ружья "на руку". Сверкающий ряд штыков моментально охладил даже самые буйные головы, убив последние надежды обрести свободу.

 – Смори-ка даже и не посекли нашего брата супротив обыкновения,  – шепнул Сашке на ухо толстогубый "Ванька Жуков",  – Не иначе совсем плохо дела у государя, ежели зараз всех гребут в рекруты. Ох пропала моя бедовая головушка… При Павле-батюшке то экая благодать была, выпорют малехо да деньгу из загашника вытрясут и снова гуляешь вольный.

Так для Александра начался новый период жизни, нельзя сказать что ему в этот раз сильно повезло, но с другой стороны могло быть и гораздо хуже. По крайней мере не пришлось ему сидеть год или два в тюрьме, ведь рекрутские наборы проводились в российской империи нерегулярно. С точки зрения его новых знакомых и товарищей по несчастью, российский император к такой оригинальной системе насильственной вербовки рекрутов никакого отношения не имел: "Чай нашенские держиморды колобродят?". Однако как-то оспорить решение властей не было ни малейшей возможности.

"Стук шагов, мерный звон цепей железных, скрип телег и лязг штыков. Все понуро в ряд бредут. Всех свела одна недоля. Всех сковал железный прут."

Этап… оказывается какое страшное и тяжелое слово, в кошмарном сне такое не увидишь, да нет намного хуже… На руке намертво заклепан тюремным кузнецом наручник, от него тянется гибкая змея цепи к толстому ржавому железному пруту. Десять человек, по пять с каждой стороны нанизаны последними звеньями наручной цепи на этот длинный металлический штырь как билетики у кассира, только здесь с одного конца замок, а с другого – заглушка. Александр только теперь и понял, почему в тюрьме, да и на этапе такой худосочный и малочисленный конвой, здесь все продумано до мелочей, или почти все… Кое-что предусмотрительные, но ленивые конвоиры все же упустили из виду! Так например второпях поленились обыскать, просто слегка похлопали по карманам, не оружие искали, а скорее надеялись, что вдруг да завалялся там у арестанта толстый кошелек. Сашка сохранил как свой нож за голенищем сапога, теперь впрочем бесполезный, так и драгоценный кусочек стальной проволоки из которого знающему человеку нетрудно соорудить импровизированную отмычку. Только бы оказаться ему рядом с замком, и тогда он бы продемонстрировал этим клоунам в антикварных мундирах на что способен. Надо же – они специально с собой не берут ключ, дескать вам, арестантам до следующего острога не понадобится. С замками и прочими механическими запорами наш современник – Сашка был, что называется "на ты". Криминал тут совершенно не причем, "медвежатником" Сашка не был просто его отец талантливый слесарь, что называется мастер-"золотые руки", кое-что из полезных навыков передал своему потомку, как бы в "наследство". Александру бесконечно далеко до знаменитого Гарри Гудини с его трюками, но он вполне себе подрабатывал в студенческие годы, вскрывая на заказ захлопнувшиеся или случайно закрытые маленькими детьми двери квартир. Это занятие оказалось даже выгоднее, чем монтаж проводки кабельного ТВ или сети интернет, обычный в ту пору приработок бедных российских студентов-технарей. Но облом, сегодня его место на пруте как раз с противоположного конца, возле заглушки. Остается только набраться терпения, ждать, еще раз ждать и надеяться, благо путь арестантам предстоит длинный.